Женевские члены Интернационала сделали для эмигрантов все, что было в их силах. Они с первых дней обеспечили им помощь и, развернув широкую агитацию, помешали швейцарским властям согласиться на выдачу эмигрантов, как того требовало версальское правительство. А те, кто отправлялся во Францию, чтобы помочь беглецам перейти границу, подвергались большой опасности. Каково же было изумление женевских рабочих, когда они узнали, что некоторые заправилы, такие как Б. Малон [Знают ли друзья Б. Малона, вот уже три месяца по шаблону рекламирующие его как основателя Интернационала, и объявляющие его книгу[38] единственной объективной работой о Коммуне, знают ли они о позиции, занятой этим помощником мэра Батиньоля накануне февральских выборов? Б. Малон, не предвидевший еще в то время Коммуны и думавший о том, чтобы добиться своего избрания в Национальное собрание, пускал в ход интриги, чтобы попасть в список четырех избирательных комитетов в качестве члена Интернационала. В этих целях он нагло отрицал существование Парижского федерального совета и представил комитетам список, составленный основанной им в Батиньоле секцией, выдавая его за список, исходящий от всего Товарищества. — Позднее, 19 марта, в официальном документе он поносил руководителей совершившейся накануне великой революции. Теперь этот анархист до мозга костей печатает или позволяет печатать то, что он еще год тому назад говорил четырем комитетам: «Интернационал — это я!» Б. Малон умудрился пародировать одновременно и Людовика XIV и шоколадного фабриканта Перрона. Разве последний не заявлял, что только его шоколад … съедобен!],
тотчас же установили связь с господами из Альянса и с помощью бывшего секретаря Альянса Н. Жуковского попытались основать в Женеве, вне Романской федерации, новую «секцию пропаганды и революционного социалистического действия»[39]. В первом пункте своего устава эта секция заявляет, что она
«принимает Общий Устав Международного Товарищества Рабочих, оставляя за собой полную свободу действия и инициативы, являющейся логическим следствием принципа автономии и федерации, который признан Уставом и конгрессами Товарищества».
Иными словами, она оставляет за собой полную свободу продолжать дело Альянса.
20 октября 1871 г. Малон отправил Генеральному Совету письмо, в котором эта новая секция в третий раз просила принять ее в Интернационал. Согласно резолюции V Базельского конгресса, Совет запросил мнение женевского Федерального комитета, который горячо запротестовал против признания Советом этого нового «очага интриг и раздоров». Совет действительно оказался в достаточной мере «авторитарным», чтобы не пожелать навязывать всей федерации волю Б. Малона и Н. Жуковского, бывшего секретаря Альянса.
Так как газета «Solidarite» прекратила свое существование, то новые приверженцы Альянса основали «Revolution Sociale»[40] под верховным руководством госпожи Андре Лео, незадолго перед тем заявившей на Лозаннском конгрессе Лиги мира:
«Рауль Риго и Ферре были двумя зловещими фигурами Коммуны, которые до этого» (до казни заложников) «не переставая требовали — правда, всегда безуспешно — кровавых мер»[41].
С первого же номера газета поспешила стать на один уровень с «Figaro», «Gaulois», «Paris-Journal»[42] и другими грязными листками, перепечатывая их гнусные выпады против Генерального Совета. Она сочла момент подходящим для того, чтобы даже в самом Интернационале разжечь пламя национальной ненависти. По ее словам, Генеральный Совет является немецким комитетом, которым руководит человек бисмарковского склада [В от каков национальный состав этого Совета: 20 англичан, 15 французов, 7 немцев (из них 5 основателей Интернационала), 2 швейцарца, 2 венгра, 1 поляк, 1 бельгиец, 1 ирландец, 1 датчанин и 1 итальянец.].
Твердо установив, что некоторые члены Генерального Совета не могут похвастаться тем, что они «галлы прежде всего», «Revolution Sociale» не нашла ничего лучшего, как подхватить второй лозунг, пущенный в ход европейской полицией, и возвестить об авторитарности Совета.
Каковы же те факты, которыми пытались оправдать этот ребяческий вздор? Генеральный Совет предоставил Альянсу умереть естественной смертью и в согласии с Федеральным комитетом в Женеве не дал ему воскреснуть. Кроме того, он предложил комитету в Шо-де-Фоне принять такое наименование, которое позволило бы ему жить в мире с подавляющим большинством членов Интернационала в Романской Швейцарии.
Как же еще, помимо этих «авторитарных» действий, использовал Генеральный Совет в период с октября 1869 по октябрь 1871 г. те достаточно широкие полномочия, которые были предоставлены ему Базельским конгрессом?
1) 8 февраля 1870 г. парижское «общество пролетариев-позитивистов» обратилось в Генеральный Совет с просьбой о приеме. Совет ответил ему, что изложенные в особом уставе общества позитивистские принципы в части, касающейся капитала, находятся в явном противоречии с вводной частью Общего Устава, что надо, следовательно, эти принципы отбросить и вступить в Интернационал не в качестве «позитивистов», а в качестве «пролетариев», оставляя за собой право свободно согласовать свои теоретические взгляды с общими принципами Товарищества. Признав правильность этого решения, секция вступила в Интернационал.
2) В Лионе произошел разрыв между секцией 1865 г. и недавно образованной секцией, в которую наряду с честными рабочими входили представители Альянса Альбер Ришар и Гаспар Блан. Как водится в подобных случаях, решение образованного в Швейцарии третейского суда не было признано. 15 февраля 1870 г. новая секция не только потребовала от Генерального Совета, чтобы он, на основании резолюции VII Базельского конгресса, вынес решение по поводу этого конфликта, но послала ему готовое решение, в котором предлагала заклеймить позором и исключить из Интернационала членов секции 1865 года. Это решение Генеральному Совету предлагалось подписать и вернуть с обратной почтой. Совет осудил этот неслыханный образ действий и потребовал предъявления соответствующих документов. Секция 1865 г. в ответ на такой же запрос ответила, что обвинительными документами против Альбера Ришара, которые были представлены третейскому суду, завладел Бакунин и отказывается их вернуть; ввиду этого она не в состоянии полностью удовлетворить желание Генерального Совета. Вынесенное по этому вопросу 8 марта решение Совета не вызвало никаких возражений ни с той, ни с другой стороны.
3) Французская секция в Лондоне, принявшая в свои ряды более чем сомнительные элементы, мало-помалу превратилась в своеобразное товарищество на паях, в котором бесконтрольно хозяйничал г-н Феликс Пиа. Он использовал ее для организации компрометирующих демонстраций с требованием убийства Л. Бонапарта и т. п. и для распространения во Франции своих нелепых манифестов от имени Интернационала. Генеральный Совет ограничился заявлением в органах Товарищества, что г-н Пиа не является членом Интернационала и последний не может нести ответственность за его поступки и выходки[43]. Тогда Французская секция объявила, что она не признает ни Генерального Совета, ни конгрессов; она расклеила на стенах Лондона плакаты, в которых сообщалось, что весь Интернационал, кроме нее, является антиреволюционным обществом. Аресты французских членов Интернационала накануне плебисцита под предлогом, что они участвуют в заговоре, который на деле был состряпан полицией, но которому манифесты пиатистов придавали видимость правдоподобия, заставили Генеральный Совет опубликовать в «Marseillaise» и в «Reveil» свою резолюцию от 10 мая 1870 г., в которой заявлялось, что так называемая Французская секция уже более двух лет не принадлежит к Интернационалу, а ее выступления — дело агентов полиции[44]. Необходимость этого шага была подтверждена заявлением
Парижского федерального совета в тех же газетах, а также заявлением парижских членов Интернационала во время их процесса; оба заявления ссылались на резолюцию Совета. Французская секция распалась в начале войны, но так же, как и Альянс в Швейцарии, она снова появилась в Лондоне с новыми союзниками и под другим именем.
В последние дни конференции в Лондоне из эмигрантов Коммуны образовалась некая Французская секция 1871 года, в состав которой входило около 35 членов. Первым «авторитарным» актом Генерального Совета было публичное разоблачение секретаря этой секции Гюстава Дюрана как шпиона французской полиции[45]. Имеющиеся в наших руках документы показывают, что полиция намеревалась добиться сначала присутствия Дюрана на конференции, а затем его введения в состав Генерального Совета. Так как устав новой секции предписывал ее членам «не принимать никакого назначения в Генеральный Совет, кроме как от своей секции», граждане Тейс и Бастелика вышли из состава Совета.
17 октября секция направила в Совет двух своих членов, снабдив их императивными мандатами; одним из них был не кто иной, как г-н Шотар, бывший член артиллерийского комитета. Совет отказался принять их в свой состав, до того как будет рассмотрен устав секции 1871 года [С пустя некоторое время этот Шотар, которого хотели навязать Генеральному Совету, был изгнан из своей секции как полицейский агент Тьера. Он был разоблачен теми самыми людьми, которые считали, что он больше всех достоин быть их представителем в Генеральном Совете.].