При таких обстоятельствах английские горнорабочие поступали так же, как и вы: они требовали повышения заработной платы и сокращения рабочего дня. Английские владельцы угольных копей, всегда далеко превосходившие своих германских конкурентов благоразумием и житейским опытом, не оказали серьезного сопротивления и удовлетворили все требования. Послушайте, что дальше рассказывает «Daily News»:
«Время от времени заработная плата повышалась… Горнорабочие требовали далее систематического сокращения рабочего дня. Специалисты к тому же утверждают, что в настоящее время рабочий добывает всего 3/5 того количества угля, которое он добывал раньше, когда дела были хуже, а заработная плата ниже. Можно было бы поэтому нанять больше рабочих; но их как раз сейчас нельзя найти. Правда, было доставлено много рабочих из сельскохозяйственных районов; но углекопы нуждаются в длительном сроке обучения, и облегчение здесь может, следовательно, наступить лишь медленно и постепенно. В настоящий момент рабочие добились в некоторых районах ограничения рабочего времени восемью часами в день; в то же время заработная плата повсюду так быстро растет, что, по-видимому, нет другого выхода, как повышать цену на уголь».
К этому присоединяется еще одно обстоятельство. Верхние угольные пласты почти по всей Англии истощены, и шахты приходится закладывать на все большей глубине. Послушайте дальше статью «Daily News»:
«Самые лучшие пласты этих ценных угольных залежей в Южном Стаффордшире хищнически использованы. Во многих местах этого некогда богатого углем месторождения копи истощены, и отвалы все чаще снова превращаются в пашни и пастбища, хотя еще тысячи моргенов (отвалов) пустуют. Между тем ресурсы округа еще не исчерпаны. Вокруг старых угольных разработок закладываются более глубокие шахты… Но положение дел таково, что добывать уголь даже при новейших приспособлениях становится все дороже; к тому же копи расположены далеко от металлургических заводов… То, что мы сказали о Южном Стаффордшире, относится и ко многим другим районам. Уголь приходится добывать на все большей глубине и перевозить на дальние расстояния к месту назначения».
В результате цены на уголь при условии приемки на месте, по словам «Daily News», «возросли вдвое», и наступил настоящий угольный голод, который стоит в центре внимания всей страны. Другой журнал, главный экономический орган английских капиталистов, «Economist»[138] в номере от 13 июля говорит:
«С начала этого года цены на уголь непрерывно росли, и в настоящее время они на 60%—100% выше, чем год тому назад… и еще через одну-две недели цена может подняться больше чем на 100%; при этом нет ни одного серьезного признака, что это не будет продолжаться и дальше. Экспорт угля в июне текущего года составлял 1108000 тонн, или на 4% больше, чем в июне прошлого года, но стоил он 758000 фунтов стерлингов, или на 53% дороже. В этом году цена вывезенного в июне угля была в среднем равна 13 шиллингам 9 пенсам» (или 4 талерам 17и 1/2 грошам) «за тонну и 9 шиллингам 4 пенсам» (или 3 талерам 3и1/2 грошам) «в прошлом году».
Третья буржуазная газета, «Spectator»[139] (от 20 июля), тоже отмечает, что в Лондоне цена на хороший уголь для бытовых нужд поднялась с 23 шиллингов, или 7 талеров 20 грошей, до 35 шиллингов, или 11 талеров 20 грошей.
На основании этих фактов вы можете убедиться, как обстоит дело с угрозой горнопромышленников и фабрикантов получать уголь из Англии. Г-н Альфред Крупп может издавать сколько угодно указов, но за английский уголь ему придется платить дороже, чем за рурский, и еще большой вопрос, получит ли он его вообще.
В качестве секретаря Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих для Германии я считал своим долгом довести эти факты до вашего сведения.
Карл Маркс
Лондон, 21 июля 1872 г.
Напечатано в газете «Der Volksstaat» № 60, 27 июля 1872 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
К. МАРКС
ОТВЕТ НА ВТОРУЮ СТАТЬЮ БРЕНТАНО[140]
В «Concordia» от 4 июля немецкий союз фабрикантов пытается мне доказать, что его «ученые мужи» так же великолепно разбираются в товарах литературных, как он сам в фальсификации товаров.
По поводу приведенного в Учредительном Манифесте Интернационала места из бюджетной речи Гладстона от 16 апреля 1863 г. орган фабрикантов (№ 10) заявил: «Маркс формально и по существу присочинил эту фразу».
Он, таким образом, объявил, что эта фраза по форме и по содержанию является моим фабрикатом. Более того, он совершенно точно знал, как я ее сфабриковал.
«Маркс пользуется тем фактом», — говорит «Concordia», — «что Гладстон утверждает и т. д., чтобы приписать Гладстону и т. д.». Процитировав ту же фразу из сочинения «Теория вексельного курса», появившегося раньше Учредительного Манифеста, я изобличил орган
фабрикантов в грубой лжи [См. настоящий том, стр. 83—86. Ред. ]. После этого, как он сам рассказывает, он выписал из Лондона неизвестную ему ранее книгу и убедился в этом факте. При помощи какой лжи ему теперь выпутаться? Послушаем:
«Говоря, что Маркс присочинил указанную фразу к гладстоновской речи, мы ни формально, ни по существу не утверждали, что он также сам сфабриковал ее».
Здесь, очевидно, произошло свойственное фабрикантскому рассудку смешение понятий. Если, например, обманщик-фабрикант, договорившись со своими деловыми друзьями, распространяет катушки лент, содержащие якобы три дюжины локтей, на самом же деле — только две дюжины, то он действительно присочинил одну дюжину именно потому, что он «не сфабриковал ее». Почему же не должно произойти с присочиненными фразами то же, что и с присочиненными локтями лент? «Ум огромного большинства людей», — говорит Адам Смит, — «неизбежно развивается на их повседневных делах и исходя из них»[141], следовательно — также и ум фабрикантов.
Благодаря «Volksstaat» я обогатил научный багаж органа фабрикантов не только цитатой из «Теории вексельного курса», но и страницами моей книги «Капитал», которые касаются бюджетной речи Гладстона. И теперь этот орган пытается доказать при помощи мной же доставленного ему материала, что спорное место я цитировал не из «лондонской газеты», а из «Теории вексельного курса». Способ доказательства представляет собой новый пример фабрикантской логики.
Я рассказал журналу фабрикантов, что «Теория вексельного курса» на стр. 134 цитирует точно так же, как цитирую я, а журнал делает открытие, что я цитирую точно так же, как цитирует «Теория вексельного курса» на стр. 134.
Далее!
«И комментарии, которые Маркс дает по поводу содержащегося в этом изложении противоречия, уже имеются в этой книге».
Это просто ложь. Я связываю на стр. 639 «Капитала» мои комментарии со словами речи Гладстона: «В то время как богатые стали богаче, бедные во всяком случае стали менее бедны. Однако я не решусь утверждать, что крайности бедности уменьшились». По этому поводу я замечаю: «Какие жалкие увертки! Если рабочий класс остался «беден», только «менее беден» в той мере, как он создавал «ошеломляющее увеличение богатства и мощи» для класса собственников, то это значит, что относительно он остался по-прежнему беден. Если крайности бедности не уменьшились, то они увеличились, потому что увеличились крайности богатства»[142]. Этих «комментариев» нет нигде в «Теории вексельного курса».
«И комментарии… уже имеются в этой книге, а также и приведенная в примечании 105 на стр. 640 «Капитала» цитата из Мольера».
Таким образом, «а также» я цитирую и Мольера и предоставляю возможность «ученым мужам» из «Concordia» выследить и сообщить публике, что эта цитата взята из «Теории вексельного курса»! На самом же деле в примечании 105, стр. 640 «Капитала» я прямо говорю, что автор «Теории вексельного курса» «следующей цитатой из Мольера характеризуете «постоянные вопиющие противоречия в бюджетных речах Гладстона». Наконец:
«точно так же на стр. 135 этой книги мы находим цитируемые Марксом данные London Orphan Asylum [лондонского сиротского приюта. Ред.] о вздорожании средств к жизни, достоверность которых Маркс, однако, подкрепляет ссылкой не на эту книгу, а на ее источники (см. «Капитал», стр. 640, примечание 104)».