Вполне в порядке вещей, что английский историк, обладающий богатой эрудицией г-на Джорджа Хауэлла, надменно игнорирует французские материалы, как официальные, так и неофициальные. Но я признаюсь, что испытываю чувство отвращения, когда вижу, что, например, в таких случаях, как покушения Хёделя и Нобилинга, большие лондонские газеты пережевывают ту же низкую клевету, которую их собственные корреспонденты-очевидцы первые же опровергали.
Мистер Хауэлл достигает пределов снобизма при подсчете финансов Генерального Совета.
Совет в опубликованном им отчете Базельскому конгрессу (1869 г.) иронизировал по поводу колоссальных богатств, которыми наградили его досужие языки европейской полиции и дикая фантазия капиталистов. В отчете говорится:
«Если бы эти правоверные христиане жили во времена зарождения христианства, они прежде всего заглянули бы в текущий счет апостола Павла в Риме»[98].
Г-н Эрнест Ренан, взгляды которого, правда, не столь ортодоксальны, как того требует г-н Джордж Хауэлл, полагает даже, что характер ранних христианских общин, подорвавших силы Римской империи, лучше всего мог бы быть понят на примере секций Интернационала.
Г-н Джордж Хауэлл, как писатель, является тем, что в кристаллографии называется «псевдоморфизмом». Внешняя форма его мазни — лишь подражание способу мышления и стилю, свойственному англичанину с туго набитым кошельком, сытой добродетелью и платежеспособной моралью. И хотя свой строй «цифр» о доходах Генерального Совета Хауэлл заимствует из отчетов, которые тот же Генеральный Совет ежегодно представлял открытому «конгрессу Интернационала», г-ну Джорджу Хауэллу не пристало нарушать свое «подражательное» достоинство и снисходить до ответа на напрашивающийся вопрос: как могло случиться, что все правительства континентальной Европы, вместо того чтобы обрести успокоение пред лицом тощего бюджета Генерального Совета, пришли в ужас перед «могущественной и страшной организацией Международного Товарищества Рабочих и перед быстрым развитием, которого оно достигло в течение нескольких лет» (см. циркуляр испанского министра иностранных дел испанским послам за границей). Почему же, скажите во имя здравого смысла, вместо того, чтобы рассеять красный призрак самым простым способом, потрясая пред его лицом печальным бюджетом Генерального Совета, — папа и его епископы проклинали Интернационал, французская помещичья палата объявила его вне закона, Бисмарк — при встрече императоров Австрии и Германии в Зальцбурге — угрожал ему крестовым походом Священного союза[99], а белый царь поручил его попечению своего страшного «третьего отделения», возглавлявшегося тогда рьяным Шуваловым?
Г-н Джордж Хауэлл снисходительно допускает: «Бедность не порок, но она страшно затруднительна». Я допускаю, что это — святая истина. С тем большей гордостью должен был бы он вспоминать о своей прежней близости к Международному Товариществу Рабочих, которое снискало мировую славу и заняло место в истории человечества не благодаря размерам кошелька, а благодаря силе мысли и беззаветной энергии.
Однако с возвышенной точки зрения островного «филистера», г-н Джордж Хауэлл сообщает «просвещенным читателям» «Nineteenth Century», что Интернационал был «неудачей» и исчез с лица земли. На самом же деле социал-демократические рабочие партии, организованные в более или менее национальном масштабе в Германии, Швейцарии, Дании, Португалии, Италии, Бельгии, Голландии и Соединенных Штатах Америки, составляют интернациональные группы, которые уже не являются отдельными секциями, в небольшом числе рассеянными по различным странам и объединяемыми вовне стоящим Генеральным Советом, а образуются самими рабочими массами, находящимися в постоянном, активном, непосредственном общении, спаянными обменом мыслей, взаимной помощью и общими стремлениями.
После падения Парижской Коммуны вся организация рабочего класса во Франции была, разумеется, временно подорвана, но теперь она снова начинает восстанавливаться. С другой стороны, вопреки всем политическим и социальным препятствиям, участие славян, в особенности в Польше, Богемии и России в этом международном движении приобрело в настоящее время такие размеры, которых в 1872 г. не мог бы предвидеть самый большой оптимист. Таким образом, Интернационал не изжил себя, а только перешел из первого периода зарождения в более высокий, в котором первоначальные его стремления отчасти стали уже действительностью. В ходе своего поступательного развития он должен будет претерпеть еще много изменений, прежде чем сможет быть написана последняя глава его истории.
Написано К. Марксом в начале июля 1878 г.
Печатается по тексту журнала
Ф. ЭНГЕЛЬС
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ЗАКОН ПРОТИВ СОЦИАЛИСТОВ В ГЕРМАНИИ. — ПОЛОЖЕНИЕ В РОССИИ
Лондон, 21 марта
Результаты, которых добились социалисты на последних выборах в Германии, являются доказательством того, что социалистическое движение невозможно уничтожить, зажимая рот социалистам. Наоборот, закон против социалистов будет иметь исключительно благоприятные для нас последствия. Он довершит революционное воспитание немецких рабочих...
Ценой больших усилий и больших жертв они добились того минимума свободы печати, союзов и собраний, которым они располагали; это была непрерывная борьба, но в конечном счете победа всегда оставалась за рабочими. Они могли организовываться, и каждый раз, когда происходили парламентские выборы, — это было для них новым триумфом.
Но эта легальная деятельность привела к тому, что кое-кто стал думать, будто для достижения окончательной победы пролетариата уже не нужно ничего другого. Подобное явление в стране, столь бедной революционными традициями, как Германия, могло стать опасным. К счастью, грубые действия Бисмарка и трусость поддерживающей его немецкой буржуазии изменили положение. Немецкие рабочие изведали, чего стоят конституционные свободы, когда пролетариат позволяет себе принимать их всерьез и использовать их для борьбы против господства капитализма. Если еще оставались какие-то иллюзии на этот счет, то друг Бисмарк грубо рассеял их. Я говорю друг Бисмарк потому, что никогда никто не оказывал столько услуг социалистическому движению в Германии, как он. Подготовив революцию установлением самого изощренного и самого невыносимого милитаристского режима, непрерывным увеличением налогов, участием государства в самых бесстыдных биржевых спекуляциях, возвратом к самым махровым феодальным и полицейским традициям старой Пруссии, преследованиями, столь же многочисленными, сколь и мелочными, и публичным поношением и унижением буржуазии, которая, впрочем, не заслуживала лучшего обхождения, — подготовив, словом, таким путем революцию, он довершает свое дело, вынуждая германский пролетариат вступить на революционный путь.
Друг Бисмарк может быть спокоен. Немецкие рабочие совершат революцию, которую он так хорошо подготовил. Когда Россия даст сигнал — они будут знать, что делать.
Уже несколько лет я обращаю внимание европейских социалистов на положение в России, где назревают события решающего значения. Борьба между правительством и тайными обществами приняла там настолько острый характер, что долго это продолжаться не может. Движение, кажется, вот-вот вспыхнет. Агенты правительства творят там невероятные жестокости. Против таких кровожадных зверей нужно защищаться как только возможно, с помощью пороха и пуль. Политическое убийство в России единственное средство, которым располагают умные, смелые и уважающие себя люди для защиты против агентов неслыханно деспотического режима.
Обширный заговор в армии и даже в придворных кругах; национальное общественное мнение, оскорбленное дипломатическими поражениями, последовавшими за войной; пустая казна; расстроенный кредит; банкиры, которые отказываются предоставлять займы, если они не будут гарантированы национальным собранием; наконец, нищета. Таков итог, к которому пришла Россия.
Написано Ф. Энгельсом 21 марта 1879 г.
Напечатано в газете «La Plebe» № 12, 30 марта 1879 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с итальянского
98
Отчет Генерального Совета IV ежегодному конгрессу Международного Товарищества Рабочих (настоящее издание, т. 16, стр. 388).
99
Здесь и выше речь идет о репрессивных мерах со стороны реакционных сил в Европе против I Интернационала после падения Парижской Коммуны. В ряде стран деятельность Интернационала была официально запрещена. В циркуляре испанского министра иностранных дел Бонифасио, опубликованном в марте 1872 г., предполагалось объединение усилий всех правительств для совместных действий против Интернационала.
На встречах германского и австрийского императоров в августе 1871 г. в Гаштейне и в сентябре 1871 г. в Зальцбурге, подготовленных предварительной перепиской Бисмарка с канцлером Австро-Венгрии Бёйстом, также специально обсуждался вопрос о совместной борьбе против Интернационала.