из недалекой стеныбьет кучерявый прибойи вечно летят эти брызги Курбене долетая
или оранжевый отсвет Гогенагубы коричневым – груди колена…мертвых живых ли —не люди а вихри…ближе к офортам гравюрам —и ты обозначенпунктиром
в квадратном просвете(одолжил покойный Малевичмоему отцу) —пустынейзадувает оттудав песчаной метелистремительно путник в серомприближается как удаляется…не ухватишь края одеждыа лицо – кипарисом в небо!
у меня здесь двигаются стеныкак у Глезера на Преображенкеоткрываются неожиданноколоннады и перспективыкоридоры ведут не туда —лестницылегко заблудитьсясколько чающих пропалов пространстве и временив ином измерениия встречал сумасшедшихблуждающихиз жизни ушедшихили о ней не подозревающихдвое прошлиобсуждая вопрос:сколько ангелов может усестьсяна усСальвадора Дали?я – пас…я меня – сердце…
я напримерчтобы мне мой Лувр не стал кошмаромзнаю как вернутьсяв Аньерна рю де ля Марнк внуку и женекак повернутьсяв замочной скважинеоткуда бьет сноп света
БЛОШИНЫЙ РЫНОК (1995)
здесь живут шевелятсяпереулки улицызабитые платьем тряпьемморе людей – кафе по краямпраздник «старье берем»
скалистые зданиячуть намечены небесакакое-то чувствуется страданиепрозябаниеи вращениеколеса
павильоны балаганы —кожи целые вагоныкуртки пуговицы – медьможно армию одетьветхие вещиредкие вещивидимость целостиокаменелостикамни хвощивпился как клещ! —ценная вещь
летний знойлипнет к лицам желтизнойвдругнеизвестно каквозникшелест платьев и плащейили что-нибудь еще…шорох жизни прожитой
какое-то птичьетечет безразличье —толпа человечьятебя окружаюттолкаясь жуютдынные головыхищные клювыкарикатурыфигурыклошарыкошмары Гюго и Сысоева —сошел с иллюстрациии смотрит в прострации —куклы говорящиегде же настоящие? —не видны хозяева
что-то пронеслосьв мельтешенье рынкавроде бы в глаззалетела соринка
перед собою разложиливсё чем когда-то люди жили:тазы сервизысамовары вазыпротезывсякой мелочи смешениеи ненужного до хуяи на столиках – украшениякак серебряная чешуянефритовый жукиграшкура тиграи в куче пиджакс убитого неграа сам продавец —человек посторонний
свет потустороннийпролетевших птицрастущие здесь деревьяи те – не внушают доверья
может быть сам Жан Вальжанподсвечники этив руках держалтогда на рассвете…прости ему добрый священникопять он украл из‐за денег
слышится свистстранный и сонныйросчерк мгновенный —почудился крест
вынесла старухацелую помойкуне боясь грехавещи зловещеглядят на хозяйкуи чулки как потроханемцы Хольт и Вальтерсмотрят: кольт и вальтерв кобурах из кожи —ужас как похожи!– а ну покажи!по-русски рявкает мурлона асфальтедышат витражиотсветы – цветное стекло
звук нарастаеттонкий звенящийбудто стеклауронили ящиклюди оборачиваются:что это?небосамозатачивается?
на стуле женщина простаякак тишина среди базаравяжет и вяжетне уставаячто-то длинное из мохера…так же сидела она у дорогикогда Робеспьеравезли на телегевидела косицу и спину —солнце било в глаза —и вопила:«на гильотину!» —не переставая вязать
звук изгибается – пениеэлектропилы?она улыбается:люди злы —и надо иметь терпение
в тряпках что наваломбелым синим алымроятся парижанкибыстро и жаднои безошибочно по-французскитащат из кучиюбки и блузки —удача и случайнет ни краски ни прическикарие глазкиузкие губыно движения бедер —облипает их ветер —млеют арабы
звук приближаетсятонкий-тонкийуже не выдерживаютперепонкикто-то бежитзажимая ушисобака визжит —тоньше слуха! выше!
столько пылии мусора в этом поле! —кажется шкафы часы и стульясо всей Землисто лет сюда свозили