Вот, наконец, и бендер, город, говорит с гордостью драгоман, указывая на какие-то развалины; хорош город, нечего сказать! Вот другой, третий, – мимо них. Но вот, наконец, Бенисуэф, один из самых торговых и фабричных городов Египта; он стоит близ канала Бахр-эль-Юсуф, который несет воды Нила, его плодородие и торговлю в оазис Фаюма.
Бахр-эль-Юсуф, или, как обыкновенно его называют все и сам умный Клотбей[4], канал Иосифа, начинается против монастыря св. Антония. Почему называют его каналом? – не спрашивайте; это одна из тех, освященных давностью истин, в которых никто и сомневаться не должен.
Может быть я смотрю на памятники древнего Египта с другой точки, но я не навязываю никому своего обзора воззрения, даже всячески избегаю ученых столкновений с другими, зная по опыту, что споры почти никогда ничего не доказывают, и, помилуй Бог, как наскучают читателям, которым насильно тычут всякую египетскую, греческую и латинскую мудрость, не для того чтобы научить их, нет, чтобы показать свою собственную ученость; а сам предмет споров остается по-прежнему в неопределенном тумане.
Если бы речь шла только о канале Иосифа, я бы прошел его молчанием, но с ними связан другой вопрос великой важности для древнего Египта, вопрос о Меридовом озере.
Обратимся сначала к каналу Иосифа. Не углубляясь ни в какие исторические изыскания, я укажу вам только на естественную сторону предмета, на тысячи извилин, которыми прокладывает себе путь Бахр-эль-Юсуф, как бы сообразуясь в этом с своеволием Нила, в параллель которого он течет, извилин, которые дадут двойное протяжение канала, против того, если бы он был проведен по прямой, и, заметим, более удобной линии, и спрашиваю вас, какой народ, даже в самом детстве своем (а вам известно, сколько мудрости приписывают египтянам) не поймет этого и станет рыть канал таким образом. Теперь обратим внимание на дно его: везде вы увидите обнажения кварцоватого известняка, составляющего окрестную формацию, которая, как бы сообразуясь с капризным течением потока, то подымается, то опускается, представляя все признаки натурального ложа реки; не говорю уже о несоразмерной и разнообразной широте Бахр-эль-Юсуфа, не свойственной каналу; это еще можно кое-как пояснить обвалами берегов и наносами ила.
Кажется этого достаточно для убеждения в том мнении, что канал Иосифа есть просто рукав Нила: таких рукавов множество; река, стесненная естественными преградами, отделяет от себя излишек вод, который прокладывает сам себе путь, пока не представится удобного склона, чтобы вновь войти в лоно матери-реки.
Отчего же, спросят, называется этот рукав по имени Иосифа? Разве мы не видим и теперь, что воздвигаемые города, открываемые земли носят названия людей, которые ни сколько не причастны ни к построению первых, ни к открытию последних. Притом же, тут есть действительно небольшой канал, проведенный от этого рукава в Фаюм; если этот канал, древность которого несомненна, вырыт по приказанию Иосифа, то этого довольно, чтобы и весь рукав носил его имя.
Рассмотрим теперь вопрос о местонахождении Меридова озера, в которое, будто бы, канал Иосифа вел воды Нила.
До сих пор за Меридово озеро принимали находящееся в Фаюме, древнем Арсаноите, озеро Биркет-эль-Керун. Самое геологическое строение берегов озера убеждает в том, что оно обязано существованием своим естественным причинам, а не рукам человеческим; но это было бы слишком простое, хотя и ясное опровержение укоренившегося мнения; нужны изыскания исторические, чтобы опровергнуть убеждения, основанные на показаниях древних и умный Линан-де-Бельфон хорошо понял это; он посвятил большую часть своей брошюры[5] для опровержения гипотезы, и доказал древними же писателями всю несообразность ее, поколебал на всех пунктах, разрушил в основании и потом рассыпал самый прах: теперь ей никто более не верит. Я отсылаю любопытных к умной брошюре. Они прочтут ее еще с большим удовольствием, чем ученые изыскания известного Жомара, напечатанные в огромном издании об исследованиях Наполеоновской французской экспедиции в Египте.
Казалось, почтенный Линан-бей на этом мог бы и остановиться, – нет! Увлекшись изысканиями древних, ступивши на соблазнительную и скользкую для многих ученых почву, он уже не мог устоять и понесся по ней без оглядки. Ему нужно было непременно найти Меридово озеро, его робкому воображению казалось страшным остаться без этого памятника египетской мудрости, страшно оставить свет без этого чуда света, к которому с детства вы привыкли, как к какому-нибудь колоссу Родосскому, к баснословным садам Семирамиды или Вавилонскому столпотворению. И вот Линан стал искать везде суррогат Меридова озера. Разумеется, первой заботой было пригнать его к такому именно месту, чтобы к нему приходились и лабиринт, и пирамиды, и дорога из Мемфиса, и Крокодилополис, словом, сколько возможно, все разнородные показания древних писателей; он долго искал такой пункт и, вообразите его радость, – отыскал!.. Чего, подумаешь, не сделает умный человек с доброю волей! Когда я говорю, что он отыскал Меридово озеро, то не думайте, чтобы это было озеро, сообразно с вашими старыми понятиями об озерах: нисколько! Во-первых, в нем нет и капли воды, во-вторых, оно образует равнину; но, надеюсь, что для такого важного открытия, вы можете сделать маленькие уступки. Что же служит естественными указаниями озера?