Владик Хвостиков глубоко сочувствует учителям, отличникам и двоечникам. Им трудно, в самом деле трудно. У них просто невыносимая жизнь!
И потому сам он старался. Он ни разу не получил ни одной двойки. Он ни разу не получил ни одной пятерки - ни по одному предмету, не считая поведения и прилежания. Он ни разу не поднимал на уроке руку, дабы не подвести преподавателя.
У Владика спокойное равновесие в дневнике, близкое к космическому:
Алгебра - 3.
Геометрия - 3.
Физика - 3.
География - 3.
История - 3.
Немецкий язык - 3.
Русский язык:
Устно - 3.
Письменно - 3.
Литература:
Устно - 3.
Письменно - 3.
Зоология - 3.
Рисование - 3.
Физкультура - 3.
Труд - 3.
Пение - 3.
Ну а поведение и прилежание, конечно, 5.
Если хотите знать, именно Владик Хвостиков в какой-то мере гордость и основа нашей школы. Ее фундамент. Ведь взять хотя бы тех же школьных преподавателей, каждого в отдельности, и вспомнить, что они сами были когда-то школьниками, что окажется?! Окажется то, что у каждого из них была тройка хотя бы по одному предмету. Если сложить преподавателей вместе с их тройками, то получится как раз один нынешний Владик Хвостиков человек, с малолетства прошедший по сложным путям перестройки нашей школы, перестройки, к которой он всегда, на каждом ее этапе, относился здраво. Тот самый Хвостиков, который сидит сейчас на последней парте у окна в Н-ском классе "А" Н-ской московской школы, и, как обычно, отдыхает, и, может быть, даже думает - просто так, о чем-то.
А почему, собственно, ему не думать на уроке? Думать в наше время нужно каждому. Об этом сами учителя без конца говорят: "Думайте, думайте, думайте".
И Владик думает, как советуют учителя. Думает, потому что, в самом деле, никакие кибернетические машины не могут заменить человека, о чем пишут в газетах, по радио говорят и по телевизору. И потому он, Владик, думает! Он же человек! Он сидит на уроке и думает. Отдыхает и думает, думает и отдыхает!
А зоолог Иннокентий Григорьевич стоит у доски, на которой развешаны схемы, и что-то объясняет. До Владика доносятся только отдельные фразы: "Медуза, таким образом, в отличие от гидры...", "Как мы знаем, одновременно с потерей одних органов паразиты...", "Буроватое тело клеща, как известно, не расчленяется на отделы...", "Окунь, обитающий в реках и озерах, дышит кислородом..."
Вдруг Иннокентий Григорьевич почему-то взглянул на Владика и мягко спросил:
- Хвостиков!
- Что? - вскочил Владик.
- О чем ты мечтаешь?
- Я не мечтаю, - сказал Владик. - Я просто думаю.
- О чем?
- Ни о чем...
- Ну, садись, слушай!.. Итак, - продолжил Иннокентий Григорьевич, из всех представителей класса млекопитающих вспомним прежде всего кролика... Впрочем, простите меня, повторяю прежнее. Хвостиков меня отвлек. Окунь, обитающий в реках и озерах, дышит кислородом. Кислородом, повторяю. А кролик уже потом...
Владик тоже, видимо, дышит кислородом, но из всех преподавателей Иннокентий Григорьевич нравится ему больше всего. И не потому, что он зоолог, просто так - нравится. Зачем только он поднял его сейчас с места?
Рассказав что-то (что - Владик не слышал, кроме обрывков фраз), Иннокентий Григорьевич обратился к классу:
- А теперь посмотрим, как у нас все-таки поживает зоология. Кто и что готов мне рассказать сам? По пройденному материалу?
Все трусили. Отличники за свои неприкосновенные пятерки. Двоечники дабы не схватить лишней двойки, а то и кола. Да и чего лезть, когда зоолог никого не вызывает?
Иннокентий Григорьевич прошелся между рядами парт, вернулся к доске и опять сказал:
- Ну, так кто? Право, ничего страшного.
Класс еще больше замер. Конечно, молчали Сима Кулькина и Митя Елкин. Молчали и отличники. Нина Стрельцова полезла в портфель, делая вид, что у нее срочные дела. Вася Строганов с видом умного мраморного древнего грека смотрел на зоолога.
Владику даже смешно стало. Если бы он умел поднимать руку, то уж сейчас...
- Значит, на общественных началах у нас с вами ничего не получится, с сожалением произнес Иннокентий Григорьевич. - А жаль. Ведь сейчас общественные начала...
Владик спокойно размышлял за своей партой - вовсе не об общественных началах. Почему зоолог впервые обратился к нему, да еще спросил, о чем он мечтает? Почему? Никто ни разу, никогда не обращался к нему с вопросами на уроках. За все годы учения! Неужели...
- Хвостиков! Может, хоть ты? - робко спросил Иннокентий Григорьевич. - Выручай товарищей!
"Все, - решил Владик. - Не зря он ко мне придрался..."
Владик вскочил с парты и произнес:
- Не знаю, Иннокентий Григорьевич, смогу ли я? Если смогу...
- Молодец, Хвостиков! - обрадовался зоолог. - Правда, выручай своих товарищей.
- Зоология - наука о животных, - пояснил Владик.
- Правильно, - согласился Иннокентий Григорьевич. - Зоология - наука о животных. Весьма мудрая мысль! Только ты, Хвостиков, может быть, выйдешь к доске, чтоб все тебя слышали?
- Я лучше с места, - сказал Владик и добавил дальше по учебнику: Животных можно встретить на земном шаре повсюду...
Класс облегченно вздохнул. Сима Кулькина и Митя Елкин даже улыбнулись. Нина Стрельцова перестала возиться в портфеле, а Вася Строганов - быть мраморным.
- Есть среди животных и паразиты, - продолжал Владик.
Но Иннокентий Григорьевич перебил его:
- Все же выйди, пожалуйста, Хвостиков. Здесь тебе будет удобнее.
- Пожалуйста, - согласился Владик и вышел к доске. - Из животных мы знаем червей, майских жуков, блох, конечно, лягушек и особенно грача и кролика...
- А почему, собственно, особенно? - мягко поинтересовался зоолог.
Этот вопрос никак не мог поставить Владика в тупик.
- Потому, что мы их долго проходили, - бодро сказал Владик. - В учебнике зоологии есть образ жизни и внешний вид грача, мышцы и скелет грача, нервная система грача, строение и деятельность внутренних органов грача, размножение и развитие грача... Мы проходили!
- Ну а кролик?
- О кролике тоже, - обрадовался Владик. - Внешний вид и образ жизни кролика - раз. Скелет и мышцы кролика - два. Нервная система кролика три. Внутренние органы кролика - четыре. Размножение и развитие кролика пять.