- Ты еще бери! Не стесняйся! - наконец сказал один из них, по-хозяйски кивнув на стол.
Но Гошка уже наелся.
Взрослые говорили о делах - о срубе, о цене, о месте, где его лучше поставить, о рабочих, которые за лето должны довершить сооружение дома. Вернее, как показалось Гошке, говорил больше отец, а Николай Петрович или поддакивал ему, или просто произносил одну-две фразы и опять замолкал. Женщины почти не вступали в разговор. Только Анастасия Семеновна заметила:
- Вот, бог даст, тогда и корову купим. А так нам ничего и не надо. Все одно без Ванюшки... - И она не договорила.
А Николай Петрович, закончив деловой разговор, облегченно вздохнул, сказал:
- Ну и ладно! По рукам, значит! - И сразу оживился: - А вот ты говоришь: Егоров - неприметный. А он - головастый мужик, Тимирязевку в Москве позапрошлым летом кончил. Про колхоз и говорить нечего: поднял он всех нас здорово за два года. И урожайность при нем пошла, и скотину не дал погубить, и с оплатой трудодня стало куда лучше. А сейчас, как с пленума вернулся, говорит: "Заживем теперь по-другому! Скоро заживем!" А что? Он добьется! В районе с ним считаются, помогают. Да и сам он для колхоза хоть что вырвет. Строит же опять много. Вот поселитесь, он и тебя в оборот возьмет!..
- Да что я! - сказал отец. - Я ж сельским проектированием не занимался. Да и некогда мне... Работа!..
- Теперь и на деревне не хуже города строят, - заметил Николай Петрович. - И жить всем по-городскому хочется. Так что возьмет он тебя в оборот, обязательно возьмет...
Отец взглянул на часы:
- Восьмой час уже. Мы двинемся. И так засветло не доберемся! А насчет денег, Николай Петрович, значит, как договорились...
- Да ладно, ладно! Что ты все - деньги да деньги! - перебил его Остров. - Договорились, и все тут!
Они попрощались и вышли к машине. Хозяева, кроме старушки Анастасии Семеновны, тоже спустились с крыльца:
- Ну спасибо! Счастливо доехать! Приезжайте! Не беспокойтесь! Все сделаем!
Отец помахал им:
- До встречи!
Машина медленно тронулась и покатила через деревню в сторону леса. Не успели они выехать на полевую дорогу, как отец довольно посмотрел на Гошку и даже подмигнул ему:
- А ведь мы, братец, ловко договорились! А-а! За полцены сруб купили!
- Ну и что? - не понял Гошка.
- "Что, что!" Ловко, говорю, получилось! Да, впрочем, что ты смыслишь!
10
Вот и прошло первое апреля. Прошел еще один день весны. Только один день. Но много воды утекло за этот день с полей и дорог, выше поднялся лед в реках и озерах, больше зелени прорезалось на солнечных полянках и лугах. Взбухли почки на деревьях, а верба уже и к цветению приготовилась. И ольха выставила свои длинные сережки - она тоже готова цвести, как только настанет срок. И верба и ольха смотрят на березы. Как там они? Как березовый сок поживает? Начнется движение сока березы, значит, через недельку по хорошей погоде и цвести можно.
Мало ли, много - один день весны, а сколько птиц за этот день прибавилось, сколько новых гнезд появилось!
Только что Гошка трясогузок в Голубинке видел, а на реке Глубокой уже закружились чайки, и в засохших камышах осели чирки и кряквы. Серая цапля людям на глаза не показывается, но и она тут, на реке, чуть подальше от моста, от дороги. Ни мало ни много - один день весны, а сколько добрых дел он принес и земле, и садам, и самим людям, которые эти добрые дела делали.
"Время такое - весна! Весной без дела не сиди! Сам побегаешь - тогда и она тебя накормит", - вспомнил Гошка слова старушки Анастасии Семеновны. И мать Гошкина о весне говорила. Давно это было - вчера. И далеко - в Москве. Но Гошка помнил эти слова: "Какая все-таки прелесть - весна! Весной всегда больше красивых вещей в магазины забрасывают". Вроде бы одинаковые слова...
И еще Гошка вспомнил полевую дорогу, трактор с прицепом и обоз, который вели ребята. "Земля заботу любит, ласку! Ведь не чужая она!" Тогда там, в поле, Гошка никак не мог вспомнить, от кого он раньше слышал почти такие же слова. А сейчас вспомнил. "Машина заботу любит, ласку! Ведь не чужая она!" Это сказал отец. И еще он сказал: "Жить надо уметь!" А как же сказал председатель Егоров, когда он школьный сад им показывал? "Ведь это надо уметь - красоту людям дарить!"
Разные люди в разных местах говорили почти одинаковые слова, а оказывается, слова были разные.
А потом Гошка вспомнил совсем про другое - про настроение. Что же все-таки за штука это - настроение? Вот по весне у всех, говорят, бывает хорошее настроение... А у Гошки? Утром-то оно, пожалуй, было хорошим. А как сейчас? Нет, сейчас не так, как утром...
- Тебя что-то не слышно, - сказал отец. - Может, притомился или думаешь о чем?
Они уже давно выехали с лесной дороги на шоссейку, миновали мост через Глубокую и железнодорожный переезд и мчались по широкой свободной автостраде.
- Нет, - сказал Гошка. - А ты на кладбище хотел сходить к бабушке, вспомнил он.
- Ох, черт возьми! Совсем из головы вылетело! - произнес отец. - Ну ничего. Летом будем жить в деревне, схожу.
А может, Гошка и в самом деле немного притомился за сегодняшний день? Или просто думал сейчас о чем? Вот летом будут они жить в деревне. И, наверно, отец поможет председателю. Ведь Егоров просил его! И Гошка, хотя его и никто не просил, сделает что-нибудь. Может, в саду школьном или еще где! Но сделает обязательно. Ведь тут все работают!
Сегодняшний день был большой и длинный. Больше, чем дорога в Голубинку. Длиннее, чем обратный путь в Москву. Первое апреля - один день весны.
КАКОЕ ОНО, МОРЕ?
1
Луна плывет за окном. Круглая. Большая. Холодная. Она плывет быстро. Будто расталкивает облака и вновь вырывается на простор.
Это только кажется, что она плывет. Если бы луна плыла, да так быстро, она давно скрылась бы за углом дома. А луна видна все время, и, значит, это облака плывут ей навстречу.
А небо вокруг бесконечное, темное и чуть-чуть непонятное, как все, что не имеет конца и края. Если смотреть в сторону от луны, долго смотреть в одну точку, то можно увидеть звезды. Те, что побольше, - спокойные. А самые маленькие - мигающие, как огни на празднике вечером. Рядом с луной звезд не видно, кроме какой-то одной - большой и холодной, как сама луна.