А руки сильные. Если посмотреть, как он работает, позавидуешь. Я, старый солдат, как и он, но, пожалуй, такой силы и сноровки у меня нет.
Я сказал ему добрые слова о его руках.
- Что делать! Работа такая! Привыкнешь! - сказал Ян-Ваныч.
И опять мимо проходят люди:
- Здравствуйте, Ян-Ваныч!
- Дедушка Ян, привет!
Детям отвечает Ян-Ваныч - одним по-русски, а другим по-своему.
Женщины идут на рынок и в магазины и тоже здороваются с Яном-Ванычем. Перед ними он шляпу снимает, кланяется, а то и расспрашивает о том о сем. И поразительно, что в каждом случае у него подход свой - то по-русски пошутит, то с украинским говорком, с белорусским, а то и кавказское "генацвале" или "кацо" не забудет...
Когда я рядом с Яном-Ванычем, я тоже должен приветствовать его знакомых и присутствовать при его мимолетных разговорах, но меня, слава богу, тут никто не знает, кроме самого Яна-Ваныча. Иногда он кланяется машинам, которые проезжают мимо, а кому кланяется, не знаю. Я люблю поговорить с Яном-Ванычем, но не терять же время. И потому я чаще ухожу от этих разговоров.
Но вот на днях был случай, и я жалею о нем.
Как обычно, на минуту остановился я, чтобы поздороваться с Яном-Ванычем, но появилась старушка, вроде милая, и заговорила нас. Все расспросила, все узнала, добрая такая старушка. Мне пришлось отвечать на все вопросы ее, хотя, впрочем, говорила больше она, а не я.
Ян-Ваныч вставил одну фразу на гортанном, кажется, немецком языке.
Удивительный человек Ян-Ваныч! И немецкий знает.
- А между прочим, известная женщина, старейший член партии, старая большевичка, чуть ли не в красных стрелках была. Еврейка, но тех, кто в Израиль едут, клянет...
Я поторопился обдумывать свои мысли, а Ян-Ваныч остался бороться с октябрьской буйной листвой...
Погода и в эти октябрьские дни здесь меняется. То дождь, то снежок посыпал, то опять солнце и почти тепло. А листья сыплются и сыплются, и кажется, не будет им конца. На деревьях и на кустарниках еще почти все зелено.
- Не завидую вам, Ян-Ваныч! - говорю при очередной встрече.
- Что вы! Вот у вас - работа, а моя? - смеется Ян-Ваныч. - Моя - одно удовольствие!
Голуби ходят в ногах у Яна-Ваныча. Люди здороваются. В небе чайки перелетают с моря на реку и с реки на море. Белочки бегают по ограде и прямо по мостовой. От меня шарахаются, а от Яна-Ваныча нет.
- Люблю это, ох, как люблю! - говорит Ян-Ваныч. - Жизнь! Знаете, война, фронт! Научишься любить все живое!
Я вспомнил почему-то старую большевичку и то, что Ян-Ваныч говорил с ней по-немецки. У меня нет никаких способностей к языкам. Ни одного не сумел одолеть даже на практике в других странах. А вот Ян-Ваныч - дворник, а и немецкий знает.
В самом конце октября стало вдруг удивительно тихо и тепло, и море совсем не штормило, и река вошла в свои берега, и только туманы хмурили по утрам, но днем они рассеивались.
Работать в такие дни труднее. И я чуть свет выходил из дому, чтобы побродить: авось на ходу что-то родится.
Раз прошел по знакомой улице, два и еще несколько дней, но не увидел Яна-Ваныча. Тротуар не подметен, усыпан листвой, после ночных заморозков, скользкой и липкой.
Другие метут. Мужчины и женщины, девчонки и мальчишки - слева и справа от меня, впереди и совсем в удалении, и за спиной моей - борются с листьями, метут их крепкими березовыми метлами. Некоторые - в оранжевых жилетах, чтобы не задела случаем проезжая машина. И только Яна-Ваныча нет. И тротуар в листве - его участок. Случилось что? Заболел? Или - дома? Мало ли что бывает, и у меня тоже, но тут - у кого спросить?
Дней пять прошло так, и я все реже ходил на улицу - начал работать. Но Ян-Ваныч не выходил из головы.
Случаем вспомнил про мальчишек, которые так любят Яна-Ваныча, дедушку Яна, и как-то нарочно пошел прогуляться, когда они возвращаются из школы.
Первые же, что встретились, узнали меня и поздоровались. Да и я с ними встречался, когда тут был Ян-Ваныч.
Поговорили о школе, об отметках, как положено, а потом я спросил:
- А дедушка Ян, как он поживает? Что-то не видно его?..
Самый маленький, глазастый, пожал плечами с ранцем:
- Говорят, посадили его...
- Как, за что?
- Не знаю, говорят, посадили...
- Как не знаешь? - перебил второй - с акцентом. - Не знаешь, не знаешь! Фашистам он помогал, вот и все! Тебе еще объяснять!..
Третий - хилый, тощий - сказал что-то о том, что, может, он проворовался, бывает такое, и вот у какой-то продавщицы, тети Индры, так было, а она рядом живет, но потом ее отпустили.
- Да что про тетю Индру! - возмутился второй. - Фашистам! Понимаешь, фашистам, а ты про тетю!..
Из документов.
1) Ордер на арест... Лидейса Я. Я. ...
16/X-71 г. ...
2) ...За особые заслуги перед оккупационными войсками и
администрацией лагеря объявить благодарность следующим служащим
лагеря из наемных:
1. Флегонтову И. Я.
2. Глушко П. В.
3. Лидейсу Я. Я. ...
Последние проявили верность немецкому рейху и делу фюрера, за
что достойны высокой похвалы и поощрения.
Обер-комендант Мюллер
12 сентября 1943 г.
3) На основании многочисленных документов, изложенных в деле
(пп. 334 - 338, 485 - 496), установлено, что Лидейс Ян Янович, 1921
года рождения... в 1941 году (июнь) добровольно сдался в плен, после
чего после подготовки был направлен в лагерь "XXX", где участвовал с
1942 по 1943 год в массовых уничтожениях узников - русских,
украинцев, белорусов, эстонцев, молдаван, евреев, грузин, латышей и
людей других национальностей. Служил сначала комендантом барака
(No 44), а затем был выдвинут на должность помощника коменданта по
работе на торфоразработках, где производились массовые расстрелы.
Всего в лагере "XXX" было уничтожено 518 тысяч узников, в том числе
более 93 тысяч женщин и детей разных национальностей. Неоднократно
отмечался и поощрялся в приказах начальника лагеря Мюллера... В 1944
году интернировал вместе с немецкой армией... В числе других был
освобожден Красной Армией в городе Эльсе. Прошел проверку. Прошлое