Леонарда
Лусенсьо
Леонарда
Лусенсьо
Леонарда
Лусенсьо
Леонарда
Лусенсьо
Леонарда
(в сторону)
(К Лусенсьо.)
Лусенсьо
Леонарда
67
Они так вдруг
Здесь появились…
Прочь отсюда!
Речь старика, который прав,
Тебе не может быть обидной.
Ты назовешь меня бесстыдной,
Меня пред зеркалом застав.
Ведь женщине во мненье света
Легко упасть, когда весь день
Ей в зеркала глядеть не лень,
Хотя она давно одета.
И здесь, конечно, как вдова,
Я тяжелей других грешу.
Ей-богу, я не выношу
Твоих припадков ханжества!
Такой ли признак уж порока
Проверить глазом свой наряд,
Взглянуть, не криво ли сидят
Высокий гребень или тока?
Кто скажет женщине открытей,
Мила она иль не мила,
Чем этот вот кусок стекла?
Ты говоришь к моей защите.
Не нужно быть, как те красотки,
Что любят зеркальце тайком
Подвесить к ставню, то бочком,
А то и прямо посередке.
Когда такая из окна
Ведет беседу с кавалером,
То этак, то иным манером
Располагается она.
Дурак на свой относит счет
Весь этот праздник и гордится,
А дама в зеркальце глядится,
Для зеркальца игру ведет.
Его, как некие сеньоры,
Ты не приносишь в божий храм,
Чтоб на себя смотреться там,
Потупив набожные взоры.
И воду пьешь, не как урод,
Сося из носика кувшина,
Чтобы не тронуть слой кармина,
Которым размалеван рот.
Все те, кто поступает так,
Не знают вкуса и приличий,
Но, видно, уж таков обычай
Среди уродин и кривляк.
А ты, господь тебя храни,
Смотрись хоть перед целым светом.
И так как речь зашла об этом…
Надеюсь, мы с тобой одни?
Но только я прошу покорно
О браке не упоминать.
Быть умницей — и отвечать
Так непочтительно и вздорно!
Ужель я это заслужил?
И там, где речь ведут седины,
Ужель найдется хоть единый,
Кто бы не выслушал?
Нет сил.
Я знаю все вперед подробно;
Не надо лишнего труда.
Ах, до чего ты иногда
Всем прочим женщинам подобна!
Что за упрямство, боже мой!
Или ты думаешь, что это
Тебя возвысит в мненье света?
Нет, ты вредишь себе самой.
Прошу, ответь мне, не шутя,
Раз ты тверда в своем решенье:
Ну, как на вдовьем положенье
Прожить ты думаешь, дитя?
Я знаю, у тебя доход
В три верных тысячи эскудо;
На это можно жить не худо,
И не об этом речь идет
(Когда тебе пришлось бы трудно,
Я, слава богу, не бедняк);
Нет, речь о том, что, как-никак,
Твоя затея безрассудна.
Где ты убежище найдешь
От зависти и от клевет,
Хотя бы год и сотню лет
Ты дома высидела сплошь?
Вставай, чуть петухи пропели,
С вечерним звоном спать ложись;
Пусть не заметит даже рысь
В твоем окне малейшей щели;
Пусть солнце даже беглым взглядом
Не глянет в дом угрюмый твой,
Который светел лишь тобой,
Где самый рай граничит с адом;
Пусть стережет дракон стоглавый
Твое руно, твои плоды;
Что пользы в том? Язык вражды
И очи зависти лукавы.
Начнутся толки, что слуга,
Живущий в доме под запором,
Стал для Анджелики Медором
И что гордячка не строга.
И с удовольствием потом
Любой отвергнутый повеса
Припомнит лебедя-Зевеса
Иль басню с золотым дождем[67].
Не лучше ль замуж выйти снова
И этих сплетен избежать?
Я все тебе дала сказать,
Я не промолвила ни слова.
И ты не в шутку, без улыбки,
Держал, Лусенсьо, эту речь,
Взамен того, чтоб остеречь,
Спасти от гибельной ошибки?
Толкать меня на этот шаг,
Когда так много раз писалось
И так наглядно разъяснялось,
Какое зло вторичный брак?
Ненарушимое вдовство
Кто не увенчивает славой?
А сплетня зависти лукавой
Не опорочит никого.
Из мрака лжи разоблаченной
Воскреснет правда к свету дня,—
Так юный феникс из огня
Взлетает к жизни обновленной.
Чтобы сюда вошел юнец,
Такой политый сахарком,
На голове горшок с пером,
Шнурок на новый образец,
Открытый, гладкий воротник,
Венецианские манжеты,
Снаружи — ангел разодетый,
Внутри — грязнуля и старик;
Сапожки тесны, для красы;
Их целый месяц не снимают;
Штаны до щиколок спадают,
И к звездам вздернуты усы;
Густая чолка, много пудры,
Фальшивой цепи яркий луч,
Перчатки в амбре, весь пахуч,
И в рукаве сонет немудрый?
Чтоб этот милый вертопрах
Прибрал три тысячи эскудо,
Решив, что иногда не худо
Поспать на тонких простынях,
А через девять-десять дней
Отправился прельщать другую
Иль вспомнил страсть свою былую,
Наскучив нежностью моей?
Приходит поздно, я ревнива,
Мое добро он раздает,
О каждой крошке спор ведет,
Все для него теперь нажива;
Я прячу вещи, как воровка;
Он кутит, задолжал кругом,
Юстиция приходит в дом,
Шум, ругань, крики, потасовка;
Нет ночи, утра или дня,
Чтоб не был дом военным станом.
«Где соглашенье о приданом?»
«Вы не обманете меня!»
«Извольте это подписать».
«Я не хочу». «Ах, не хотите?
Ну, что ж, мерзавка, погодите,
Я вас заставлю поплясать!»
И, чтоб избегнуть лишних слов
И в доме водворить веселье,
Мой муж мне дарит ожерелье
Из самых крупных синяков.
Вот все.
вернуться