Он замолчал, ожидая, не добавлю ли я чего-нибудь. Но я промолчал. Действительно, факты как-будто сходились.
— Я решил поговорить с вами, Мэллой, — продолжал он, холодно глядя на меня. — Дедрик похищен? О'кей. Нам придется этим заняться. Остальное нас не касается. Вы должны помалкивать о существовании Мэри Джером. В противном случае я арестую вас обоих как свидетелей, скрывающих улики, и мои ребята как следует поработают над вами… Я вам это обещаю, если газетчики получат хоть какие-нибудь сведения. По отношению к миссис Дедрик я буду как можно более предупредителен и не допущу двойной игры. С нее вполне достаточно похищения супруга, она не должна знать, что он обманывал ее. Понятно?
Я подумал о влиятельных друзьях миссис Дедрик. Возможно, Брендон уже получил внушение от губернатора, и в данном случае капитан Брендон заботится не о чувствах и переживаниях миссис Дедрик, а о собственной карьере.
— Да, пробурчал я.
— О'кей, — ответил Брендон, вставая. — Вы оба можете убираться и держитесь подальше от этого дела, иначе вы скоро почувствуете, что зря родились на этот свет.
— Для меня это не новость, — лениво сказал Керман, направляясь к двери, — почти каждое утро я просыпаюсь с подобной мыслью.
— Убирайтесь! — рявкнул Брендон.
Мы вышли.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
На следующий вечер я сидел дома, решая, что лучше: лечь спать пораньше либо открыть новую бутылку виски, чтобы скоротать за ней время. Зазвонил телефон.
Я поднял трубку.
— Алло!
Судя по звукам вальса, доносившимся в микрофон наушника, звонок был из «Кантри-клуба».
— Мистер Мэллой? — спросил низкий женский голос.
— Да.
— С вами говорит Сирена Дедрик. Не могли бы вы сейчас приехать в «Кантри-клуб», где я нахожусь в данный момент. Я хочу предложить вам работу.
Мне всегда хотелось иметь такую клиентку, поэтому я ответил:
— Конечно, миссис Дедрик, я сейчас буду. Как мне найти вас?
— Я буду ждать вас на стоянке в машине. Черный кадиллак… Когда вы приедете?
— Через четверть часа.
— Я буду ждать ровно это время, не больше, — и она повесила трубку.
Я прошел в ванную и осмотрел себя в зеркало. Вид у Мэллоя достаточно приличный. Поправляя галстук, я спрашивал себя, что ей от меня нужно. Вероятно, информация о киднэппинге из первых уст.
Я вывел из гаража бьюик и поехал по Розмор-авеню, тянувшейся вдоль поля для гольфа, где пара фанатов играла при лунном свете. Затем я повернул к Глендон-авеню и через пару минут подъехал к «Кантри-клубу». Парк сверкал огнями, любители плаванья плескались в бассейне, в ажурной беседке оркестр играл вальсы. На площадке стояло столько кадиллаков, что если бы слева мне не подали световой сигнал фарами, я ни за что не нашел бы нужный мне. Я направился к нему, отмечая, что вчера вечером этот автомобиль стоял возле «Оушн-энд».
За рулем сидела женщина, она курила. Холодный свет луны падал прямо на нее, и первое, что бросилось мне в глаза — нитка бриллиантов, блестевших светлячками в ее белокурых волосах. Лицо ее казалось алебастровым. На ней было открытое вечернее платье из золотой парчи, и выглядела она именно той, кем была, — четвертой среди богатейших женщин в мире, — начиная от бриллиантов и кончая надменным выражением красивого лица.
Подняв голову, она взглянула на меня.
— Я приехал на пару минут раньше, миссис Дедрик, — сказал я, — и все-таки вам пришлось ждать. Простите. Мы поговорим здесь или в другом месте?
— А где можно?
— На берегу реки, рядом с полем для гольфа, есть довольно спокойное место.