Мне понадобилось меньше минуты, чтобы приподнять задвижку. Я легонько толкнул окно, и оно отворилось.
Через плечо я глянул на дорогу. Возле ворот стоял мужчина в макинтоше и черной широкополой шляпе и наблюдал за моими действиями. Это неприятно поразило меня. И тут я вынужден был пустить в ход мою хитрость: намочив губку, начал усердно протирать стекло.
Я понятия не имел, кто этот мужчина. Случайный прохожий? Фермер, живущий по соседству? Я видел его в первый раз, и, судя по всему, он тоже видел меня в первый раз. Если он сообщит о моих действиях Зереку, все будет потеряно, меня уволят. Скрип ворот отвлек мое внимание от окна. Я еще раз оглянулся. Незнакомец открыл ворота и шел к дому, с подозрением глядя на меня.
Это был высокий седовласый мужчина с длинным носом, из той породы людей, которым доставляет удовольствие совать этот нос в чужие дела. Когда он остановился возле лестницы и я смог поподробнее рассмотреть его, я решил, что это местный викарий, отправляющий службу в церкви.
Я решил заговорить первым.
— Вы хотели бы увидеть миссис Зерек? К сожалению, она уехала.
— А что вы там делаете, молодой человек?
— Мою окна.
— Но вы же открыли окно. Я это видел.
— Совершенно верно. Как еще я смогу вымыть его изнутри? Миссис Зерек попросила меня сделать это.
— Все выглядит так, словно вы решили проникнуть вовнутрь.
Наблюдательный и настырный тип. Ладно, справимся.
Я адресовал ему широкую улыбку.
— Конечно. Дерево разбухло от дождей, и я не смог открыть его изнутри, так что пришлось поставить лестницу и открывать окно снаружи. А вы подумали, что я взломщик?
Он удивленно заморгал, выдавив смущенную улыбку.
— Да, я именно так и подумал, но теперь…
Я спустился вниз, улыбаясь щедро и искренне.
— Я здесь совсем недавно. Я водитель мистера Зерека. Он и миссис Зерек сегодня утром улетели в Париж. Я здесь для того, чтобы присмотреть за цыплятами.
Я видел, он колеблется. Нужно было выкладывать козыри.
— Я как раз думал, что пить чай в одиночестве скучно. Может быть, вы присоединитесь ко мне?
Подозрение исчезло из его глаз, лицо просветлело. Я вел себя, как и полагалось прихожанину в отношении священника.
— Ну, это было бы очень любезно…
Я проводил викария в столовую и усадил в кресло. Я делал вид, что страшно рад его приходу, и лез из кожи вон, чтобы показать, как мне приятно его общество.
Пока я заваривал чай, мой гость непрерывно говорил. Он рассказывал мне о своей полной опасностей и приключений жизни, о том, как в ранней юности посетил Южную Африку, как заболел там, что по этому поводу сказал епископ, что сказала жена епископа и, уж конечно, что сказал он сам.
Говорун поведал мне, как был потрясен видом Ниагарского водопада. Я подал ему чай и, присев рядом, ждал, когда же он закончит свой монолог. Как я был наивен! Он сидел со мной с половины третьего до двадцати минут пятого, без передышки рассказывая о своих злоключениях.
Несколько раз я пытался остановить это словоизвержение, но мчащийся локомотив отбрасывал посторонние предметы, как пушинки. Через два часа не было для меня большего желания, чем сомкнуть пальцы на его горле.
Наконец предел моего терпения был достигнут.
— Извините, что прерываю вас, но мне пора кормить цыплят. Скоро стемнеет.
Непрошеный гость замолк на полуфразе, его рот был открыт, но он все же посмотрел в окно.
— О, мой Бог, ведь уже так поздно!
Он был так удивлен, словно не заметил, сколько времени провел здесь.
— Да, я должен идти. Моя жена, вероятно, не понимает, где я так задержался.
Я довел его до двери раньше, чем он начал очередную историю.
— Может быть, вы скажете миссис Зерек, что я приходил навестить ее? Никак не могу познакомиться с ней.
Я пообещал, что обязательно сообщу миссис Зерек о его визите.
И я потратил на этого болтуна два часа только потому, что думал, что он ее хорошо знает!
— Может быть, на этой неделе вы навестите нас? Надеюсь, это будет интересно. Я покажу вам африканские снимки.
— Я очень занят. Вы бы лучше дождались возвращения миссис Зерек.
Это привело его в замешательство.