Я покупаю портняжный труд ради той услуги, которую он оказывает именно в качестве портняжного труда, удовлетворяя мою нужду в одежде, обслуживая, следовательно, одну из моих потребностей. Портной-капиталист покупает его как средство, позволяющее из одного талера сделать два. Я покупаю портняжный труд потому, что он производит определенную потребительную стоимость, оказывает определенную услугу.
Капиталист покупает этот труд потому, что последний доставляет такую сумму меновой стоимости, которая больше затраченных на него издержек, т. е. потому, что он для капиталиста всего лишь средство обменять меньшее количество труда на большее его количество.
В тех случаях, когда деньги непосредственно обмениваются на такой труд, который не производит капитала, т. е. на непроизводительный труд, этот труд покупается как услуга. Это выражение означает вообще не что иное, как ту особую потребительную стоимость, которую доставляет этот труд, подобно всякому другому товару; но особая потребительная стоимость этого труда получила здесь специфическое название «услуги» потому, что труд оказывает услуги не в качестве вещи, а в качестве деятельности, — что, однако, нисколько не отличает его, скажем, от какой-нибудь машины, например от часов. Do ut facias, facio ut facias, facio ut des, do ut des[164] являются здесь совершенно одинаковыми по своему значению формами одного и того же отношения, в то время как в капиталистическом производстве форма do ut facias выражает собой весьма специфическое отношение между отдаваемой стоимостью, имеющей вещную форму, и присваиваемой живой деятельностью. Поэтому, так как в покупке услуг совершенно не содержится специфического отношения труда и капитала, — здесь оно либо полностью изгладилось, либо вовсе отсутствует, — то. покупка услуг естественно является для Сэя, Бастиа и всей их компании излюбленной формой для выражения отношения между капиталом и трудом.
Как устанавливается стоимость этих услуг и как сама эта стоимость определяется законами заработной платы, — это вопрос, который совершенно не относится к исследованию изучаемого нами здесь отношения и который подлежит рассмотрению в главе о заработной плате.
Из сказанного вытекает, что один лишь обмен денег на труд еще не превращает этого последнего в производительный труд и что, с другой стороны, содержание этого труда, при первом подходе к вопросу, есть нечто безразличное.
Рабочий сам может покупать труд, т. е. товары, доставляемые в форме услуг, и расходование его заработной платы на такие услуги ничем не отличается от расходования ее на покупку каких бы то ни было других товаров. Услуги, покупаемые рабочим, могут быть более необходимыми или менее необходимыми: он может купить, например, услугу врача или услугу попа, совершенно так же, как он может купить себе хлеба или водки. Как покупатель, — т. е. как представитель денег, противостоящих товару, — рабочий принадлежит к той же самой категории, к которой капиталист принадлежит в тех случаях, когда он выступает только в роли покупателя, т. е. когда дело сводится только к тому, чтобы перевести деньги в форму товара. Как определяется цена этих услуг и каково отношение ее к заработной плате в собственном смысле слова, в какой мере она регулируется законами заработной платы, в какой мере отклоняется от них, — все эти вопросы подлежат рассмотрению в исследовании о заработной плате и к настоящему исследованию совершенно не относятся.
Если, таким образом, один лишь обмен денег на труд еще не превращает этого последнего в производительный труд, или, что то же, не превращает денег в капитал, — то, с другой стороны, и содержание труда, его конкретный характер, его особая полезность выступает, при первом подходе к вопросу, как нечто безразличное: выше мы видели, что тот же труд того же портного в одном случае фигурирует как производительный труд, а в другом — как непроизводительный.
164
Четыре формулы договорных отношений по римскому праву: «даю, чтобы ты сделал»; «делаю, чтобы ты сделал»; «делаю, чтобы ты дал»; «даю, чтобы ты дал». Ср. настоящее издание, т. 23, стр. 550–551. —