Господин ответственный издатель разбогатеет со своими 20 % от извлекаемой прибыли. Если в резервный фонд включить еще 10 % возможных убытков, то получится порядочный дефицит.
Нечего и говорить о том, какие последствия будет иметь эта гарантия для писателей. Я думаю, что ее надо отвергнуть, когда дело коснется более крупных произведений. Раз общество будет основано на таких началах, то мы не сможем предложить что-либо другому издателю, так как он непременно подумает, что общество отказалось от издания этой вещи. Я не говорю уж о том, что здесь остаются в силе те же самые причины, по которым мы отказались дать гарантию вестфальцам[69]. Ни наша честь, ни наши интересы не позволяют нам согласиться на это.
Что касается отдельных деталей, то семь членов комитета, определяющего направление издательства [Tendenzkomite], — это слишком много. Достаточно троих, максимум пятерых. В противном случае туда войдут ослы или даже интриганы. К тому же этот комитет должен в основном находиться в Брюсселе. Разве будет возможен выбор, если потребуется семь членов? И притом совсем ни к чему такое большое количество членов. Ведь всю работу придется делать нам, и я охотно беру на себя свою долю; зачем же нам все эти заседатели? А если с мнениями комитета будут так же мало считаться, как с мнениями провинциальных ландтагов, что тогда? Собрать все эти письменные мнения — это адский труд, но нам и думать нечего уклониться от него. Повторяю, я охотно беру на себя свою долю работы.
Вопрос: если буржуа назначат административный совет из «истинных социалистов», который не будет считаться с нашими мнениями, — что тогда делать?
Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd, I, Stuttgart, 1913
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого
12
ЭНГЕЛЬС — МАРКСУ
В БРЮССЕЛЬ
[Париж, 18 октября 1846 г.] 23, rue de Lille, Faubourg St. Germain
Дорогой Маркс!
Наконец, после долгого внутреннего сопротивления я заставил себя прочесть фейербаховскую дрянь и нахожу, что в своей критике{79} мы не можем ее касаться. Причина тебе станет ясна, когда я изложу тебе в главных чертах ее содержание.
«Сущность религии», «Epigonen», т. I, стр. 117–178. — «Чувство зависимости человека составляет основу религии» (стр. 117). Так как человек прежде всего зависит от природы, то «природа — первоначальный предмет религии» (стр. 118).
(«Природа — лишь общий термин для обозначения тех существ, вещей и т. д., которые человек отличает от себя и от своих продуктов».)
Первыми внешними проявлениями религии являются празднества, в которых отображены явления природы, смена времен года и т. д. Специфические условия природы и ее произведения, среди которых живет племя или народ, переходят в его религию.
В своем развитии человек встречал поддержку со стороны других существ, но то были не существа высшего типа, ангелы, а существа низшего типа, животные. Отсюда культ животных (следует апология язычников и защита их от нападок иудеев и христиан; тривиально).
Природа всегда остается также и у христиан скрытой основой религии. Свойства, на которых основано отличие бога от человека, — это свойства природы (первоначально, как их первооснова). Таковы всемогущество, вечность, вездесущность и т. д. Действительное содержание бога — это только природа, но постольку, поскольку бог изображается лишь творцом природы, а не политическим и моральным законодателем.