«Вырвите нервы из моего тела, выпустите кровь капля за каплей — я все вытерплю, быть бы мне последней страдалицей на земле!»
Ведь мы тогда, синьор, как думали? Вот русские начали громить Гитлера, вот они выгонят его из своей земли, и тогда мы все тоже на помощь русским поднимемся, всех нацистов и чернорубашечников уничтожим, и начнется такая жизнь, синьор, когда войны совсем не будет! И Габриэлла тоже в это верила и думала, бедняжка: «Вот отстрадаю, отмучаюсь за всех матерей — и конец!» А видите, как теперь получилось?
В камере, где Габриэлла провела свои последние дни, нашли надпись на стене:
«Да будут прокляты матери, порождающие таких зверей, как вы, палачи!»
Я вполне согласна с этими словами. Вообще, синьор, вы думаете, что если мы южанки, так мы не твердые? Но я не даром назвала вам имя Габриэллы, а с умыслом. Знаете, — как туристы увозят с собой кусочек мрамора с Римского форума или листик дерева с могилы Джульетты в Вероне, — я хотела, чтобы вы увезли с собой имя Габриэллы, как кусочек Италии.
1951
Примечания
Повести и рассказы, включенные в настоящий том, охватывают более чем двадцатилетний период творчества П. А. Павленко. Из повестей вошли: «Пустыня» (1931), «Русская повесть» (1942), «Степное солнце» (1948–1949) и рассказы, написанные с 1928 по 1951 г.
Повести и рассказы расположены в хронологическом порядке по мере их появления в печати, а неопубликованные — по датам написания.
Повесть «Пустыня» впервые напечатана в журнале «Красная новь» (№ 1–2, 1931), в том же году вышла отдельным изданием в Ленинграде, в «Издательстве писателей».
Эта повесть, как и очерки «Путешествие в Туркменистан», написана в результате поездки П. А. Павленко весной 1930 г. в Среднюю Азию в составе первой писательской бригады ОГИЗа и «Известий ЦИК СССР». Поездки писательских бригад и отдельных писателей по стране знаменовали собой серьезные сдвиги в жизни писательских организаций, свидетельствовали об активном вторжении советской литературы в жизнь страны. Для Павленко же эта поездка явилась началом нового этапа в его творчестве. Решительно порвав с «Перевалом», он впервые попытался создать реалистическое произведение на современную тему и в лице Семена Ключаренкова нарисовать образ коммуниста, организатора масс, у которого «всегда семьдесят семь дел и все на один прицел». В статье «Что дала мне поездка с бригадой в Туркмению» («Литературная газета», 26 июня 1930 г.), направленной против идейно-порочных принципов «Перевала», писатель рассказал о том, какое благотворное влияние оказало на него сближение с социалистической действительностью.
Повесть «Пустыня» сыграла большую роль в творческой биографии Павленко. «В ней, — писал он в одной из своих ранних автобиографий, — удалось нащупать то основное, что будет впоследствии присутствовать в моих книгах, что станет основной темой всех следующих книг — вооруженная борьба масс за новый порядок, за революцию, за советское строительство. В «Пустыне» это была борьба туркменского крестьянства против басмачей, в следующей книге «Баррикады» — борьба парижских рабочих в мае 1871 г. против реакции Тьера, в «На Востоке» — борьба всего советского народа за укрепление страны». (Из архива П. А. Павленко.)
Однако сам писатель не был вполне удовлетворен своей повестью. Об этом он высказывается неоднократно в статьях — «Вырасти в пролетарского художника» (ЛОКАФ, 1931, № 10), «Писатель должен быть бойцом» («Знамя», 1937, № 4) и в автобиографии.
Полемизируя в те годы с одним из критиков, утверждавшим, что «Пустыня» — «хорошая пролетарская вещь», П. А. Павленко говорил: «К моему сожалению, я не написал пролетарской вещи. Тому — много причин. И старые грехи эстетизма, и неправильное отношение к материалу, и неверное представление, что в каждую вещь надо впихнуть все, что знаешь…» Но, заверял Павленко, «…рано или поздно — я пролетарскую вещь напишу… Если у писателя… нет этого категорического к себе требования вырасти в пролетарского художника, то у него вообще нет никакого будущего, ему нет смысла писать, его творчеству нет пути» (ЛОКАФ, 1931, № 10).
В настоящем собрании сочинений «Пустыня» публикуется по последнему прижизненному изданию («Советский писатель», М. 1935), с некоторыми последующими исправлениями, сделанными писателем.
После поездки (сентябрь 1941) в Иран, а затем на Северо-Западный фронт (октябрь 1941) П. А. Павленко получил краткосрочный творческий отпуск и уехал в Горький. Там в декабре месяце он и написал «Русскую повесть».