Не трогай пятен крови,И ран не береди,И ночь над изголовьемНапрасно не сиди.
* * *
Забралась высоко в горыВьюга нынешней зимой,Научила разговоруСиний снег глухонемой.
Вот рассказы так рассказы —За десяток, верно, летВ небо высыпаны сразу,Замутили белый свет.
Будто там живые душиПодгоняют снегопадИ свистят мне прямо в ушиИ глаза мои слепят.
Все, что умерло и скрытоСнегом, камнем, высотой,Оживленно и открытоВновь беседует со мной.
Шепчет мне свои признаньяИ покойников мечты.Бьют в лицо воспоминанья —Откровенья нищеты.
Что ты видишь, что ты слышишь,Путевой товарищ мой?Отчего так часто дышишьИ торопишься домой?
* * *
Придворный соловейРаскроет клюв пошире,Бросая трель с ветвей,Крикливейшую в мире.
Не помнит божья тварьСебя от изумленья,Долбит, как пономарь,Хваленья и моленья.
Свистит что было сил,По всей гремя державе,О нем и говорилЯзвительный Державин,
Что раб и похвалитьКого-либо не может.Он может только льстить,Что не одно и то же.
* * *
Намеков не лови,Не верь грозы раскатам,Хоть горы все в крови,Запачканы закатом.
Не бойся, не таиЛесные кривотолки.Заржавлены хвоиКолючие иголки
И колют сердце мне,Чтоб, кровью истекая,Упал в родной стране,Навеки затихая.
Когда от смысла словГотов весь мир отречься,Должна же литься кровьИ слезы человечьи.
Моя ли, не моя —Не в этом, право, дело.Законы бытияПрозрачны до предела:
«Все, что сотвореноВ последний день творенья,Давно осужденоНа смертные мученья».
Но дерево-то чемПред Богом виновато?Его-то ждет зачемЖестокая расплата?
Ухватит ветерокЗа рыженькие косы,Швырнет, сбивая с ног,Со скального откоса…
* * *
Кусты разогнутся с придушенным стоном,Лишь клен в затянувшемся низком поклонеДрожит напряженней струны,Но клена поклоны уже не нужны.
А чаща не верит, что кончились муки,И тычутся ветра холодные руки,Хватаясь за головы тополей,И небо становится мела белей.
И видно, ценою каких напряжений,Каких цирковых, безобразных движенийДержались осины, ворча до конца,И тяжесть осин тяжелее свинца…
* * *
Свой дом родимый брошу,Бегу, едва дыша;По первой по порошеОхота хороша.
Мир будет улюлюкать:Ату его, ату…Слюна у старой сукиПузырится во рту.
Мир песьих, красноглазых,Заиндевевших морд,Где каждый до отказаСобачьей ролью горд.
И я, прижавши уши,Бегу, бегу, бегу,И сердце душит душуВ блистающем снегу.
И в вое кобелином,Гудящем за спиной,Игрой такой стариннойЗакончу путь земной.
* * *
Мои дворцы хрустальные,Мои дороги дальние,Лиловые снега…
Мои побаски вольные,Мои стихи крамольныеИ слезы — жемчуга.
Безлюдные, холодныеУрочища бесплодные,Безвыходные льды,
Где людям среди лиственницНе поиск нужен истины,А поиски еды,
Где мимо голых лиственницМолиться Богу истовоБезбожники идут.
Больные, бестолковыеС лопатами совковымиШеренгами встают…
Рядясь в плащи немаркие,С немецкими овчаркамиГуляют пастухи.
Кружится заметь вьюжная,И кажутся ненужнымиСтихи…
* * *[41]
Жизнь — от корки и до коркиПеречитанная мной.Поневоле станешь зоркимВ этой мути ледяной.
По намеку, силуэтуУзнаю друзей во мгле.Право, в этом нет секретаНа бесхитростной земле.