1968
* * *
Все осветилось изнутри.И теплой силой светаЛесной оранжевой зариВсе было здесь согрето.
Внезапно загорелось дноОгромного оврага.И было солнце зажжено,Как зажжена бумага.
(1960-е)
* * *[208]
В лесу листок не шелохнется —Такая нынче тишина.Никак природа не очнетсяОт обморока или сна.
Ручей сегодня так бесшумен —Воды набрал он, что ли, вот,И сквозь кусты до первых гуменОн не струится, а течет.
Обняв осиновую плахуИ навалясь на огород,Одетый в красную рубаху,Стоит огромный небосвод.
1969
* * *[209]
Я живу не по средствам:Трачу много души.Все отцово наследство —На карандаши,
На тетрадки, на споры,На дорогу в века,На высокие горыИ пустыни песка.
1969
* * *
Я одет так легко,Что добраться домой невозможно,Не обсохло еще молокоНа губах, и душа моя слишком тревожна.
Разве дождь — переждешь?Ведь на это не хватит терпенья,Разве кончится дождь —Это странное пенье,
Пенье струй водяных, так похожих на струны,Эта тонкая, звонкая нить,Что умела соединитьИ концы и кануны?
1969
* * *
Как на выставке Матисса,Я когда-нибудь умру.Кто-то сердце крепко стиснет,Окуне г в огонь, в жару.
Поразит меня, как лазер,Обжигающ и колюч,Оборвет на полуфразеНевидимка — смертный луч.
Я присяду у порога,Острый отразив удар,Понемногу, понемногуОтобьюсь от смертных чар.
И, уняв сердцебиенье,Обманув судьбу мою,Одолев оцепененье,Продолжать свой путь встаю.
1969
* * *
Как пишут хорошо: «Испещрено…»«Вся в пятнах крови высохшая кожа».А мне и это нынче все равно.Мне кажется — чем суше и чем строже,
Тем молчаливей. Есть ли им предел,Ненужным действиям, спасительным отпискам,Венчающим любой земной удел,Придвинутый к судьбе так близко.
1969
* * *
Суеверен я иль нет — не знаю,Но рубаху белую своюЧистую на счастье надеваю,Как перед причастьем, как в бою.
Асептическая осторожность —Древняя примета разных стран,Древняя заветная возможностьУцелеть после опасных ран.
(1960-е)
* * *[210]
Приглядись к губам поэта,Угадай стихов размерИ запомни: чудо это,Поучительный пример, —
Где в прерывистом дыханьеЗрению доступный ритмПодтверждает, что стихамиЖизнь о жизни говорит.
1969
* * *[211]
Дорога ползет, как червяк,Взбираясь на горы.Магнитный зовет железняк,Волнует приборы.
На белый появится светЛежащее где-то под спудом —Тебе даже имени нет —Подземное чудо.
1969
* * *
На небе бледно-васильковом,Как облачко, висит луна,И пруд морозом оцинкованИ стужей высушен до дна.
Здесь солнце держат в черном теле,И так оно истощено,Что даже светит еле-елеИ не приходит под окно.
Здесь — вместо детского смятеньяИ героической тщеты —Одушевленные растенья,Деревья, камни и цветы…
(1960-е)
* * *
Волна о камни хлещет плетьюИ, отбегая внутрь, назад,На берег выстелется сетью,Закинет невод наугад,
Стремясь от нового уловаДоставить самой глубинеЕще какое-нибудь слово,Неслыханное на дне.
(1960-е)
* * *
Как в фехтовании — ударИ защитительная маска, —Остужен вдохновенья пар,Коварна ранняя огласка.
Как в фехтовании — порывК ненайденному совершенству, —Всех чувств благословенный взрыв,Разрядки нервное блаженство.
вернуться
210
Написано в Москве в 1969 году. Попытка фиксировать один из этапов поэтического творчества в его наиболее постижимой части.