— Возможно ли, что вы боитесь человека, который хотел бы доказать вам свою преданность, отдав за вас свою жизнь?
— Не знаю, кто вы, сударь, — ответила я дрожащим голосом, — но, конечно, это большая дерзость с вашей стороны войти таким способом в мою спальню. Уходите! Уходите! И чтобы я вас никогда больше не видела, а не то я все расскажу мужу.
— Нет, — ответил он, приближаясь ко мне. — Нет, вы не сделаете этого. Пожалейте человека, доведенного до отчаяния.
В эту минуту я увидела на руке у него браслет, и мне пришла мысль потребовать его обратно. Я предъявила свое требование властным тоном и поклялась, что полагала, будто бросила браслет мужу.
— Я готов во всем вам повиноваться, — сказал он с покорным видом, — возьмите ваш браслет, но знайте, что вы отнимаете у меня единственную мою радость, единственную в жизни надежду.
Он снова опустился на колени, совсем близко от меня, и протянул ко мне руку. Я не решилась сама снять браслет — ведь мне пришлось бы дотронуться до его руки или хотя бы до одежды; я считала это неприличным. А он, видимо, подумал, что я колеблюсь, и сказал:
— Вы почувствовали сострадание ко мне? Вы согласны оставить его мне, не правда ли? О дорогая Фернанда!
Он схватил мою руку и дерзко поцеловал ее несколько раз кряду.
Я принялась звать, кричать, и тотчас на соседней галерее послышались шаги, но, прежде чем ко мне вошли, незнакомец, как кошка, выскочил из окна.
Жак и Сильвия постучались в дверь, которую я заперла на задвижку и все не отпирала, хоть и молила их Господом Богом войти. И вот эта запертая мною дверь, обстоятельство, роковым образом связанное с появлением какого-то мужчины в моей спальне, помешала мне рассказать всю правду. Я только сказала, что услышала флейту, что я послала Розетту за свечой, что она нечаянно заперла меня, что мне послышался какой-то шум в моей спальне и тогда я совсем потеряла голову. Так как домашние считают меня немножко помешанной на всяких страхах, они прекратили свои расспросы. Розетта подтвердила, что, проходя по галерее, она действительно слышала флейту. Произвели наспех розыски в доме и в саду. Никого не нашли и, смеясь, постановили вызвать жандармский патруль для охраны моей особы. Сильвия принесла доломан и кивер Жака, нарядилась в них и приклеила себе усы, затем встала с саблей наголо за моей спиной и следовала за мной по комнате в качестве телохранителя. Она была прелестна, как ангел, в этом костюме. Мы хохотали до полуночи, а потом легли спать, и до утра все было спокойно. Но на душе у меня очень тревожно. Я чувствую, что поступила нехорошо, вмешалась в какое-то безрассудное приключение, которое может иметь плачевные последствия. Дай Бог, чтобы все они пали на меня одну!
Четверг
Я получила следующую записку, переданную Розетте ее дядей, лесным сторожем:
«Прелестная и кроткая Фернанда, не сердитесь на меня, не думайте дурно о моем поведении. Вы можете спасти меня от вечного несчастья и сделать меня счастливейшим из друзей и возлюбленных. Я люблю Сильвию, и она любила меня. Не знаю уж, какой я совершил непоправимый проступок, за что она лишила меня своего доверия, чем я заслужил ее гнев. Я откажусь от нее лишь вместе с жизнью. Я надеюсь на вас. Да, на вас вся моя надежда. У вас любящая и благородная душа, я это знаю. Вообще я знаю о вас больше, чем вы думаете. Я подобрал браслет, который вы бросили мужу, и готов отдать его вам, если вы не оставите его мне во имя святой братской дружбы; ведь он в глазах моих — залог доверия и спасения. Простите меня за то, что я напугал вас, — я надеялся поговорить с вами по секрету; теперь я вижу, что это невозможно, если вы сами не окажете мне такую милость. Не правда ли, вы окажете ее мне, прекрасный белокурый ангел? Ваше назначение на земле утешать несчастных. Нынче вечером я буду ждать вас под большим вязом на Перекрестке четырех тропинок у входа в Темную долину. Если угодно, возьмите с собою провожатого, какого-нибудь надежного человека, но только не супруга вашего. Он меня знает, я льщу себя мыслью, что он уважает меня и расположен ко мне; но сейчас он настроен против меня, и если вы не постараетесь оправдать меня, у меня нет никакой надежды снова войти к нему в доверие. Если вы не придете, я положу ваш браслет под камень около вяза; прикажите взять его оттуда, но он будет запачкан моею кровью.