— А вы, Фрост, — Гранди опять впился в него взглядом, — вы бы рискнули за пятнадцать миллионов?
«Я-то уже рискнул и за пять», — подумал Фрост, но лицо его оставалось бесстрастным.
— Понимаю вас, сэр, — Фрост встал. — Но если бы я собирался похитить вашу дочь, разве я стал бы выкладывать карты на стол? Вы спросили мое профессиональное мнение, и я вам ответил, а уж ваше дело, доверять мне или нет. Но мы с Марвином честные полицейские и не предаем клиента ни за какие деньги. Впрочем, если вы мне не доверяете, я могу поискать другую работу. — И он направился к двери.
— Фрост, — повысил голос Гранди, — вернитесь! Сядьте!
Фрост вернулся и сел.
— Это первая разумная речь, которую я слышу с тех пор, как приехал. И шеф Террелл, и Марвин, и Амандо — все твердят, что Джина в полной безопасности. Расскажите-ка подробнее о ваших трех процентах.
— Система охраны первоклассная, — начал Фрост, — но к контрольному щиту имеют доступ четыре человека, кроме меня и Марвина еще двое. Это мистер Амандо, который имеет обыкновение подкрадываться ночью в дежурку, проверяя, не спим ли мы, и японец, который приносит нам еду. Запретите им вход в дежурку, и риск сократится до одного процента. Если же похищение все-таки состоится, вина падет на меня или на Марвина, что облегчит вам поиски.
— Мне нравится ваш подход к делу, — кивнул Гранди, — я прикажу Амандо и Сью Ко не входить в дежурную комнату. Отныне несут ответственность двое — вы и Марвин. Можете идти!
— Хорошо, сэр, — Фрост поднялся. — И еще. Хоть это и не принято здесь, я все-таки скажу. Ваша дочь здесь как в тюрьме, сколько вы собираетесь продержать ее так?
— Не суйтесь не в свое дело, Фрост! — оборвал его Гранди. — Она получит свободу, когда научится вести себя в обществе.
— Извините, сэр.
После разговора с Гранди Фрост направился в дежурку, где его ждал Марвин. Марвин внимательно выслушал все, не спуская с Фроста глаз.
— Ты действительно считаешь, что Джину могут похитить? — задумчиво спросил он.
— Конечно, нет. Но я хотел избавиться от этого ублюдка Амандо.
Марвин подумал и ухмыльнулся.
— Ты правильно поступил, Майк, — сказал он, — я всегда говорил, что он портит всю картину. Снимаю перед тобой шляпу, ловко ты это провернул.
— У меня выходной сегодня, — напомнил Фрост, — как ты считаешь, я могу пойти поплавать? Или побыть здесь?
— Иди, но долго не задерживайся.
— Ты не спрашивал, надолго он приехал?
— Хотел бы я посмотреть на того, кто осмелится задать ему такой вопрос, — засмеялся Марвин.
Переодевшись в майку и джинсы, Фрост вышел из коттеджа и увидел отъезжающего в «Роллсе» Гранди. За рулем сидел Амандо. Садовники с видимым облегчением распрямили спины. Посмотрев налево, Фрост увидел Марвина, направлявшегося к бухте. Тут из-за цветника появилась Джина в голубом купальнике и, помахав Фросту рукой, направилась к нему. Фрост вернулся в коттедж, подождал, когда войдет Джина, и запер дверь. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом Джина быстро произнесла:
— Мне надо поговорить с тобой, Майк. Ты должен мне помочь!
— С удовольствием, детка, — он обнял ее, но она вырвалась.
— Оставь это! — в голосе ее зазвучали истерические нотки, и Фрост заметил, что она дрожит.
— Успокойся, — он усадил ее в кресло. — Теперь говори.
— Помоги мне, Майк! — она сжала кулачки. — Я дам тебе много денег, если поможешь.
— Да скажи, в чем дело? — Фрост сел рядом.
— Никто не поверит мне! Никто! — взяв руку Фроста, она вонзила в нее острые ноготки, потом вскочила и забегала по комнате. — Мой отец… понимаешь… он ненормальный!
Фрост нахмурился. Ему показалось, что Джина под действием наркотика и сейчас у нее явная истерика.
— Джина! — он повысил голос. — Успокойся и объясни, в чем дело!
Она постояла, закрыв глаза и раскачиваясь, потом подошла и села рядом с ним.
— Мой отец в меня влюблен! — выпалила она.
— А что тут такого? — удивился Фрост. — Все отцы любят своих дочерей.
— Ты не понимаешь! Он совсем не так меня любит. Он ненормальный, он хочет спать со мной!
— Ты что, свихнулась? — Фрост не верил своим ушам.
— Я говорю правду, — голос опять истерически задрожал. — Он никогда не любил мою мать, из-за него она покончила жизнь самоубийством, он ни разу о ней не вспомнил. Зато ко мне он питает нежные чувства, я достаточно хорошо знаю мужчин, чтобы не видеть признаки. Поэтому он держит меня здесь, понимаешь? Он боится себя!