Миш потерял равновесие и вывалился в люк. Он придавил Коллона, и в это мгновение Уэнд прострелил ему голову.
Затем он стал стрелять в потолок.
— Эй, вы там, — гаркнул он, — живо спускайтесь и руки вверх!
Лолита схватила тяжелую стеклянную пепельницу, бесшумно подкралась к Уэнду, который не отрывал глаз от зияющего чердачного люка, и изо всей силы ударила его по голове. Уэнд повалился на пол.
Не помня себя, Лолита перепрыгнула через него и выскочила в коридор.
— Джесс! Быстрей! Прыгай! — закричала она. — Бежим!
Раздался шорох, и в люке появилась голова Чандлера. У него было мертвенно-белое лицо и полузакрытые глаза.
— Беги, детка, — прохрипел он. — Спасибо тебе за все.
Потом глаза у него закатились, он уронил голову и свесил руки.
Лолита побежала в спальню, схватила чемодан, швырнула на кровать и побросала в него свои пожитки. По лицу ее текли слезы, из груди то и дело вырывались рыдания.
Глава 7
Когда Сэм Уэнд пришел в сознание, он доплелся до полицейской машины и поднял тревогу. Постовые на шоссе Майами — Парадиз-Сити арестовали Лолиту и доставили ее в управление.
Около полуночи в кабинет Террелла вошел Хесс: лицо у него лоснилось от пота, под глазами темнели круги.
— Ну, Фред? Какие новости? — спросил Террелл.
— Похоже, остался только один. Пятый. Но денег след простыл. О'Коннор убит. У Коллона раздроблено плечо, но для жизни опасности нет. Вот что мы выяснили: бунгало снял Франклин Людович 2 мая прошлого года. Он жил здесь до настоящего времени. Он-то, очевидно, и есть наш Пятый. Я переговорил с агентом, который сдал бунгало. Он сообщил приметы Людовича, они совпадают с предположениями экспертов: шестьдесят пять лет, низкого роста, тщедушный, светловолосый, сероглазый, с крючковатым носом. У него есть старый «бьюик», но агент не помнит ни цвета, ни номера. Он явно съехал. В доме нет его вещей. Вероятно, он в самом деле надул своих сообщников. Где он, сказать трудно. Во всяком случае, через дорожные посты не проезжал.
— Что ж, дело движется. — Террелл допил кофе. — Теперь надо найти Пятого.
Вошел Джейкоби.
— Извините, шеф, поступила телефонограмма из Вашингтона.
Террелл прочитал телефонограмму и взглянул на Хесса.
— Вот кого мы ищем: Серж Мейски; отсидел десять лет в Роксбургской тюрьме, работал там фармацевтом; освободился в апреле прошлого года. Они выслали его фотографию. — Террелл положил телефонограмму на стол. — Он где-то здесь, нужно перевернуть город вверх дном. А где он, там и деньги. Организуй розыск, Фред.
Хесс устало поднялся.
— Легко сказать, шеф. А розыск организуем. — И он вышел из кабинета.
Террелл снял телефонную трубку. Он приказал доставить к нему Лолиту, но ничего не добился от нее. Лолита сидела бледная, убитая горем. Джесс Чандлер был ее единственной любовью на свете. Его смерть лишила Лолиту последней надежды в жизни. Наконец Террелл махнул на нее рукой и отослал обратно в камеру.
Том Уайтсайд открыл глаза и увидел голубеющее сквозь кроны деревьев небо. Перевел взгляд на Шилу. Она спала. «Это называется, ее мучит бессонница», — ехидно подумал он.
Том вылез из спального мешка и отправился к машине. Он достал из багажника ненавистную газовую плитку и ценой мучительных усилий зажег одну конфорку. Пока выкурил сигарету, сварился кофе.
С двумя дымящимися чашками в руках Том подошел к Шиле.
— Просыпайся, — раздраженно буркнул он. — Бери кофе.
Она шевельнулась, застонала и открыла сонные глаза.
— Опять ты…
— Ага… я. — Том поставил чашку рядом с ней и удалился на свой спальный мешок. Он сидел и наблюдал, как Шила выбирается из спальника. На ней были только голубые трусики и лифчик. Она встала во весь рост, потянулась, и эта картина привела его в волнение. Однако он понимал, что напрасно только распаляет себя, и отвел глаза.
Шила опустилась на корточки и отхлебнула кофе. От первого же глотка ее перекосило, и она выплеснула кофе в кусты.
— Ты что, земли сюда намешал?
— Чем ты недовольна? — возмутился Том. Кофе, слов нет, получился отвратный. Видно, он воду не довел до кипения, зато по крайней мере позаботился… хоть что-то сделал.
— Чем недовольна? Ну, умора! Я хочу домой.
— Думаешь, я не хочу? — Том назло допил кофе, хотя его уже тошнило. — Придется идти пешком.
— Додумался, чокнутый, чтоб я пять миль топала пешком!
— Дура набитая! Одно из двух: либо оставайся, либо иди со мной! Я ухожу!