— Он, голубчик! Он!
— Не я! Османов! — продолжает Павел Иванович.
Бросают Османова.
Вода бежит смелее. Меняются пейзажи.
— Не я ее строил! — говорит Османов. — Народ? От имени его — Сталин!
И окунают в воду портрет Сталина.
— Да будут сердца его и наши, как капля с каплей в одном потоке!
Пробегая по маленьким арычкам, ниспадая тут и там крохотными водопадами, наполняя сухие хаузы, пробирается новая вода на поля.
Скачут делегаты от туркменов на темных конях и в черных высоких тельпеках…
Подъезжают казахи в лисьих шапках…
Киргизы в белых войлочных шляпах с темными загнутыми полями всматриваются вдаль…
Таджики, с лицами библейских пророков, расстилают на сухом ложе канала, перед лентой, ковры для знатной гостьи — воды.
Сейчас она должна подойти, и навстречу ей выходит подросток с орденом на груди. Руки его дрожат.
А гости все подъезжают.
Едут джемшиды…
Едут белуджи в белых чалмах, в белых костюмах…
Спешат дунгане…
Строем стоят части Красной Армии с оркестрами.
По степи, рядом с каналом, не в силах опередить воду, разыгралась байга — всадники на конях отбивают друг у друга барана. Кто отобьет — тому быть вестником о воде. А Юсуф с Фатьмой, не глядя на байгу, едут вдвоем на коне — по дну канала.
— Смотри, какой арык запел на нашем дворе, — обведя рукой горизонт, говорит Юсуф.
Они первые подлетают к ленте на рубеже таджикской земли.
Удар литавр. Гортанный зов фанфар.
Мальчик-таджик рассекает ленту — и вода, пенясь и играя, заливает ковер и фрукты, а потом, подняв их со дна на поверхность, весело гонит куда-то на юг, на юг, в чьи-то новые руки.
— Пусть дорога нашей воды будет для всех дорогой счастья! — говорит Юсуф.
Подскакивают отставшие конные.
— Опять он впереди! — говорят про Юсуфа
— Посмотрим, где теперь жить будет! — ядовито замечает Османов.
— Всех зовите на этот путь! Пусть и в Иране, и в Индии, всюду берут народы воду у ханов и беков, кулаков и ишанов — и никто не победит народ. Чья вода — тот и хозяин! — говорит седой таджик.
— Хорманг! Не уставай, вода! Иди далеко! — кричит Фатьма.
— А мы впереди ее свой дом поставим, вода нас знает. К нам пойдет! — в лад ее мыслям отвечает Юсуф.
1940–1941
Примечания
В настоящий том включены пьесы и киносценарии, написанные П. А. Павленко с 1936 по 1949 год. Сюда вошли пьесы «Илья Муромец» и «Счастье», киносценарии «Ночь», «Александр Невский», «Яков Свердлов» и «Фергана».
Работа для театра и кино глубоко интересовала писателя на всем протяжении его литературно-творческой деятельности. Об этом свидетельствуют как завершенные произведения: две пьесы и восемь киносценариев, — так и многие заготовки и черновые наброски к пьесам, сохранившиеся в бумагах П. А. Павленко.
Однако для Павленко писателя-трибуна и агитатора, работа в области кинодраматургии, дающая возможность общаться с многомиллионными массами зрителей, была несомненно ближе работы в области драматургии для театра.
В своей работе для театра и кино так же, как и в области прозы, П. А. Павленко тяготел к большим эпическим полотнам, позволяющим ему делать широкие обобщения. Таков первый из известных кинодраматургических опытов писателя сценарий «Партизаны». Относительно этого опыта Павленко писал 21 января 1933 года А. М. Горькому: «Хочу написать сцены из жизни дагестанского аула за семьдесят лет, — от Шамиля до наших дней. Нашел я такой аул, где Шамиль строил дубовую плотину на реке и где мы сейчас строим гигантскую электростанцию…» Замысел этого сценария был осуществлен в 1933 году (Архив П. А. Павленко). Сценарий заканчивается строительством гидроэлектростанции на реке Койсу. Строители станции — участники гражданской войны на Северном Кавказе. Эпичность отличает и первый из поставленных киносценариев П. А. Павленко — «На Дальнем Востоке», а также его сценарии «Александр Невский», «Яков Свердлов», «Фергана», «Клятва», «Падение Берлина», она присуща и его пьесам «Илья Муромец» и «Счастье». Павленко интересовали темы, связанные с движением больших народных масс в решающие моменты их истории. Однако, к какой бы теме он ни обращался, будь то далекое историческое прошлое или жгучие проблемы нашей действительности, в них всегда чувствуется горячий напряженный пульс писателя современника. Освещая далекое или близкое прошлое нашей родины, Павленко неизменно старается дать ответы на самые острые и волнующие вопросы текущего дня.