С е р п у х и н. Ладно, ладно. Это ничего не значит, что вы забыли физику, я тоже не знаю многого, что каждый школьник знает. Понадобится какой хотите профессор приедет к нам во Дворец читать лекцию, не в этом дело. Вы взгляните на мир, каким человечество его застало - пустым и диким, а сейчас что делается, как он обставлен трудами творческого духа, и архитектура, и литература, и рояли, и скрипки, и чувства тончайшие, и чего только нет, можно до утра перечислять, сколько добра накопили! А ведь другой человек, Надежда Федоровна, среди этих богатств живет как нищий, они ему без надобности, ищет только - с кем бы объединиться на троих... Так ведь спихнуть его с этой убогой орбиты, открыть глаза на прекрасное, научить, вы понимаете, чувствовать, восторгаться, - это что? Это сделать его счастливым, не правда ли? Другой мир ему подарить, другое существование. Назовите мне задачу трудней и выше, если можете. Поспорим с вами.
Н а д е ж д а. Что же спорить. Задача хорошая. Да я-то что могу?
С е р п у х и н. Если ваш этот электрончик перескочит в одного, и в другого, и в третьего - уже великолепно. Уже цель достигнута.
Н а д е ж д а. А как не перескочит?
С е р п у х и н. Перескочит. Уж поверьте мне.
Н а д е ж д а (грустно). Так-таки и перескочит.
С е р п у х и н. Перескочит, Надежда Федоровна! Возвращаясь к вопросу о квартире. У меня, конечно, не ахти что, но - вполне пристойно... От всей души... разрешите... предложить вам...
Н а д е ж д а. Иван Васильич!
С е р п у х и н. Вы только поймите меня правильно. Если пожелаете войти в мой дом как полная госпожа, разделить, как говорится, мою судьбу, - что тут говорить, это мне будет самая высшая награда... неведомо за какие заслуги.
Н а д е ж д а. Иван Васильич...
С е р п у х и н. Минуточку! Сейчас - я же не слепой - что я, что судьба моя вам ни к чему. Но - а вдруг! Вдруг - со временем - я сумею заслужить симпатию вашу... Минуточку! Ведь кроме бурных чувств, на которые мне претендовать невозможно, существует же человеческая привязанность, уважение, дружба... И еще, вы знаете, вопрос, что дороже... Минуточку! А если вам все это кажется бодягой несусветной, - что ж, оно скорей всего бодяга и есть... тогда примите, убедительно прошу вас, мой кров хотя бы временно, сколько вам понадобится, пока не решите все эти вопросы - ехать, не ехать, куда, что, зачем... И в том, и в другом случае, можете не сомневаться, вы будете бесконечно обожаемым существом... Ну... Что еще?.. Надежда Федоровна, у меня недостатков миллион, но я ей-богу человек порядочный...
Н а д е ж д а. Как все это трудно!
С е р п у х и н. Никоим образом не хочу вас утруждать. Гораздо лучше даже, если вы обдумаете. Поскольку я заранее принимаю любое ваше решение... Вы просто усвойте себе вот что: у вас есть место, где вы можете жить вольная, спокойная - береженая. Захотите - к вам придут, не захотите - не придут. И в любой момент, когда вам пожелается, вы можете в этом месте укрыться.
Идет Ф р о с я.
Вот так, Надежда Федоровна.
Н а д е ж д а. Спасибо, Иван Васильич. Спасибо, дорогой. Добрый вы, славный.
С е р п у х и н. Всё вы меня благодарите. Приказали бы что-нибудь.
Н а д е ж д а. Что ж я прикажу?
С е р п у х и н. Сделайте такую милость: прикажите.
Ф р о с я. Здравствуйте.
С е р п у х и н. Здравствуйте, Ефросинья Михайловна, и до свиданья. Я пошел, Надежда Федоровна.
Ф р о с я. Что, плохо Гоше? Таня ко мне заходила вся в слезах.
С е р п у х и н. Естественное расстройство. Конечно, на второй день после приступа какое может быть состояние? Но вот вам доказательство, что нет ничего страшного, - у меня было в этом самом роде, а я перед вами стою здоровехонек, а почему - потому что бросил курить, и все как рукой сняло, исключительно потому, что бросил курить, медицина ни при чем, и всем советую - бросайте немедленно!.. До свиданья. Еще раз до свиданья, Ефросинья Михайловна! (Уходит.)
Ф р о с я. Чего это он такой? Будто сделал предложение.
Н а д е ж д а. Он сделал. Предложение.
Ф р о с я. Ну да.
Н а д е ж д а. Правда.
Ф р о с я. Ой, как хорошо! Ой, как я рада! Ну до чего ж хорошо! Ой, Надюшка, если б я была верующая, я б сказала - это тебе бог посылает! За твои мытарства. И за твою обиду. (Обнимает Надежду.) Бедняжечка ты моя. Все-таки бог Миловановых любит...
За сценой громкий свист.
Н а д е ж д а. Постой... (Освобождается из объятий.)
Ф р о с я. Ты мне, Надя, верь, я людей повидала: это тебе счастье само в руки идет, такого человека верного, положительного...
Свист ближе - призыв в три такта:
(См. прилагаемый рисунок Sobs4503.gif)
Надежда, вскочив, отвечает таким же свистом. Выбегает за калитку. Появляется ф о т о г р а ф. Он уже порядком немолод, много старше Надежды; сед, хром. Но по манере держаться видно, что ощущает себя молодым. Выражение лица правдивого и доброго ребенка, которого никто никогда не обижал. Движется легко, несмотря на хромоту. Говорит тоже легко, редко когда призадумываясь. На нем плащ и берет набекрень. Через плечо на ремешке фотоаппарат, в руке авоська.
Н а д е ж д а. Витечка!!!
Ф о т о г р а ф. Фу ты, господи. Наконец до тебя добрался. Ты же неправильный адрес оставила! Голова!
Н а д е ж д а. Витечка, Витечка, а я думала - она написала - что ты что ты ко мне не вернешься!
Ф о т о г р а ф. Ерунда какая. Мало кто чего напишет. Фу ты, нога отваливается. Шел, шел...
Н а д е ж д а. Фросенька! Ты что? Не узнаешь?
Ф р о с я. Это вы?
Н а д е ж д а. Неужели так изменился? По-моему, почти совсем не изменился!
Ф р о с я. Да, да. Почти совсем. Просто я не сразу узнала. Двадцать лет не виделись... Я помню темные вроде кудри...
Ф о т о г р а ф. А ну их, кудри, я от них отказался. Ухода требуют. Морока.
Н а д е ж д а. Олюня! Олюня! Смотри, кто приехал!
О л ю н я (выходит из дома). Папа, здравствуй.
Ф о т о г р а ф. Олюнька, здорово! Фу ты, черт, взрослая девица! Надя, она взрослая девица!
О л ю н я. Я давно уже.
Ф о т о г р а ф (тревожно). А почему я не замечал?
Н а д е ж д а. Это от платья.
О л ю н я. От возраста.
Фрося уходит в дом.
Ты выглядишь как всегда.
Ф о т о г р а ф. А почему мне не выглядеть как всегда?
О л ю н я. Писали, что ты болен.
Ф о т о г р а ф. Писали, писали... Вы больше читайте!
О л ю н я. Ну, я рада, что так кончилось.
Ф о т о г р а ф. Дай я тебя поцелую.
О л ю н я. Как-то это, знаешь, укрепляет веру в вечные идеалы.
Н а д е ж д а. А ты о нем думала бог знает что!
О л ю н я. Тебе надо умыться, папочка. И поесть. (Надежде.) Я скажу тете Симе?
Н а д е ж д а. Да-да! Скажи, что он приехал! Тете Симе и всем им там! Витечка, ну как же она написала!..
Олюня возвращается в дом, где молча сидят Евгений, Серафима, Ольга Ивановна и Фрося.
О л ю н я (строго). Я вас очень прошу. Я вас никогда ни о чем так не попрошу. Пожалуйста, примите его как маминого мужа. Как моего отца. Он побудет недолго. Они уедут.
Е в г е н и й (с деланной веселостью). Детеныш, ну ясно! Как может быть иначе!.. У нас была еще одна раскладушка?
О л ь г а И в а н о в н а. Надя несчастная! Опять все сначала! (Уходит в другую комнату, Евгений за нею.)
Ф р о с я. И всего ничего ей пришлось передохнуть. И какая синяя птица из рук улетела! (Уходит за ними.)
С е р а ф и м а (взволнованно). Тебе, я считаю, ехать бессмысленно. Безумно! Так славно пошла у нас учеба. Такие у тебя ясные перспективы...
О л ю н я. Тетя Сима, зачем вы уговариваете? Если вы меня не прогоните, никуда я не поеду.
С е р а ф и м а. Им будет больно.
О л ю н я. Всем нам будет больно. А что делать?
С е р а ф и м а. Хочешь, я поговорю с ними?