М а т ь Н е в е с т ы. Какая все-таки разница между мужчиной и женщиной. Женщина в таком положении несчастлива, а мужчина счастлив.
З а в с е г д а т а й. Тоже, знаете, не сахар.
М а т ь Н е в е с т ы. Ну, во всяком случае, нет этого безысходного одиночества.
З а в с е г д а т а й. Вот будем с вами в цирк ходить...
М а т ь Н е в е с т ы. Спасибо. И там артисты будут говорить то, что вы сочинили?
З а в с е г д а т а й. Не сплошь. Иногда и то, что сочинили другие.
М а т ь Н е в е с т ы. Ну хоть и не сплошь.
З а в с е г д а т а й. Прошу только учесть заранее, что это далеко не Вильям Шекспир и не Бернард Шоу. Далеко, далеко не Шекспир и не Шоу.
М а т ь Н е в е с т ы. Я знаю. Это - вы. Так я и хочу послушать, что вы сочинили, а не Шекспир. А скажите, сочинять очень трудно?.. Это самое...
З а в с е г д а т а й. Репризы? Как когда. Иногда очень, иногда полегче.
Д я д я В а с я. Я даже представить себе не могу, как это люди сочиняют из головы. Как это вы делаете?
З а в с е г д а т а й. Сажусь к столу, беру перо, зажигаю лампу.
Д я д я В а с я. И что?
З а в с е г д а т а й. И начинаю думать...
Д я д я В а с я. Это и я все могу - взять перо, зажечь лампу, думать. Да вот как надумать такое, чтоб за это пенсию давали, вот в чем штука.
З а в с е г д а т а й. А это достигается практикой.
Д я д я В а с я. Попробовать, что ли?
З а в с е г д а т а й. А что же?
Д я д я В а с я. Вон тот гражданин, что дирижирует, можете себе представить, он, оказывается, не дирижер, а метрдотель, вроде, значит, старшего официанта тут, а говорит - оркестром дирижирует, и, наверно, не врет. И я думаю, если попрактиковаться, может, и я смогу сочинять репризы. Если в случае чего - поможете?
З а в с е г д а т а й. Отчего же.
Д я д я В а с я. А талант для этого нужен? А то я в молодости практиковался-практиковался на тромбоне, а потом один добрый человек мне говорит: чего, говорит, из кожи лезешь, у тебя таланта ни на копейку.
З а в с е г д а т а й. Бывает.
Д я д я В а с я. И в вашем деле тоже?
З а в с е г д а т а й. И в нашем бывает. Иной раз и пенсии достигает человек и только тогда узнает, что у него таланта нет и не было никогда.
Д я д я В а с я. Наверно, ему это тяжело.
З а в с е г д а т а й. Наверно.
Д я д я В а с я. Наверно, от этого даже спиться можно.
З а в с е г д а т а й. И спиваются.
Д я д я В а с я. Наверно, и повеситься можно.
З а в с е г д а т а й. А что вы думаете. Иногда и вешаются.
М а т ь Н е в е с т ы. Ужас какой.
З а в с е г д а т а й. Да, игры не шуточные. Но это случается только с теми, кто слишком всерьез принимает свое дарование.
М а т ь Н е в е с т ы. Вы не принимаете всерьез?
З а в с е г д а т а й. О нет. Я человек скромный. Более чем скромный. И роль моя в жизни неприметная, и обстановка самая обыденная, и образ жизни более чем заурядный.
М а т ь Н е в е с т ы. Хорошенькое дело - скромный, когда с Шекспиром хотите тягаться.
З а в с е г д а т а й. Это не в бровь, а в глаз. Вот за это, Татьяна - простите, не знаю вашего отчества...
М а т ь Н е в е с т ы. Николаевна.
З а в с е г д а т а й. За эту меткую критику позвольте, Татьяна Николаевна, поцеловать вам руку.
Д я д я В а с я. Вы ее не смущайте. Она не привыкши.
З а в с е г д а т а й. К этому привыкают легко.
Д я д я В а с я. А зачем ей привыкать? Привыкнет, а потом опять отнимет судьба - одни слезы.
З а в с е г д а т а й. Насчет судьбы не будем гадать. Мне сегодня один человек сказал: "Не предсказывайте себе ничего плохого, предсказывайте одно хорошее". Что же, слово - такая могучая вещь, что может влиять и на судьбу, охотно допускаю. Татьяна Николаевна, давайте предскажем себе хорошую судьбу.
М а т ь Н е в е с т ы. Не понимаю вас?
З а в с е г д а т а й. Я понял так, что ваше существование не очень-то устроенное. Мое - абсолютно неустроенное. И вот вопрос: не следует ли два неустроенных существования соединить в одно устроенное и годы заката озарить светом.
М а т ь Н е в е с т ы. Да как это может быть?
З а в с е г д а т а й. Почему же не может?
М а т ь Н е в е с т ы. Обыкновенно сначала знакомятся как следует. В кино ходят...
З а в с е г д а т а й. Завтра же пойдем. И в кино, и в театр, и в цирк.
Д я д я В а с я. В цирк и меня возьмите.
М а т ь Н е в е с т ы. Обыкновенно как-то сначала ухаживают.
З а в с е г д а т а й. Я целый вечер ухаживаю, вы не заметили?
М а т ь Н е в е с т ы. Вы на самом деле не смеетесь?
З а в с е г д а т а й. У меня миллион недостатков, но на такое свинство, Татьяна Николаевна, я не способен.
Д я д я В а с я. Он не способен на свинство. Посмотри на него, Таня.
М а т ь Н е в е с т ы. Позови Ариадну.
Д я д я В а с я. Зачем?
М а т ь Н е в е с т ы. Пусть она посмотрит.
З а в с е г д а т а й. Вы именинница в Татьянин день, двадцать пятого января по новому стилю.
М а т ь Н е в е с т ы. Вы знаете!
З а в с е г д а т а й. Представьте, знаю.
Д я д я В а с я. Ну же, Таня!
М а т ь Н е в е с т ы. Скажите, а... а вы когда именинник?
Ф и н а л
Молодожены сидят на балконе своей квартиры. Вечер, луна. Внизу под балконом вспыхнула зеленая звезда. Под отдаленные крики "горько" они целуются.
1972
ПРИМЕЧАНИЯ
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
ЛГ - "Литературная газета".
"О моей жизни..." - П а н о в а В. О моей жизни, книгах и читателях. Л.: Сов. писатель, 1980.
ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства СССР (Москва).
В настоящий том Собрания сочинений вошли избранные драматургические произведения В. Пановой, опубликованные при жизни писательницы, и пьеса "Бессонница" (1945), хранившаяся в архиве В. Пановой и опубликованная посмертно в 1985 г.
Пьесы В. Пановой трижды издавались отдельными сборниками: "Илья Косогор. - В старой Москве. - Метелица. - Девочки" (Л.: Сов. писатель, 1958), "Поговорим о странностях любви..." (Л.: Сов. писатель, 1968), "Пьесы" (Л.: Искусство, 1985).
В своей автобиографии "Немного о себе и своей работе" Панова отметила, что после первых пьес, написанных перед самой войной и в сороковые годы, она вновь увлеклась драматургией и театром с начала шестидесятых. "В эти же годы я почувствовала новый интерес к тому, с чего начинала, - к театру. С небольшими перерывами, одна за другой написала пьесы: "Проводы белых ночей", "Как поживаешь, парень?", "Еще не вечер", "Сколько лет, сколько зим!" и "Надежда Милованова" ("Верность")... Сейчас я понимаю, что где-то в глубине своей писательской сущности я всегда, и в прозе моей, оставалась драматургом" (Панова В. Заметки литератора. Л., 1972. С. 29).
Пьесы В. Пановой много раз ставились в театрах страны и имеют богатую сценическую историю. Основные сведения о первых постановках приводятся в примечаниях к отдельным произведениям.
"В СТАРОЙ МОСКВЕ"
КАРТИНЫ
Впервые: Нева. 1957, No 1. В старой Москве. Картины. Л.; М.: Искусство, 1958.
Первоначальное название "Старая Москва". Панова работала над пьесой в 1940 г. В 1941 г. пьеса была отмечена премией Всесоюзного конкурса драматургов. По воспоминаниям Пановой, ей очень помог в работе старый справочник-путеводитель по Москве начала века. "Какая находка; сколько прекрасных сведений: названия улиц и храмов, история инженера Балинского с его проектом метрополитена - для меня это клад. Я всему нахожу применение в моей новой пьесе, моя фантазия разгорается, я придумываю семью Сушковых, и Шурку Хлебникова, и Любовь, и цыган, и все придумывается так радостно" ("О моей жизни...". С. 140).
Главный режиссер Театра им. Моссовета Ю. А. Завадский предложил Пановой начать работу над постановкой пьесы. "Старую Москву" собирался показать также Академический театр драмы им. А. С. Пушкина под руководством Л. С. Вивьена. 3 июня 1941 г. в помещении бывшего Александринского театра и в присутствии всей труппы состоялась первая читка пьесы. В письме к матери от 7 июня 1941 г. Панова сообщала: