"Читка была в фойе бельэтажа, где Медузины головы на потолке и стены из желтого мрамора. Я вошла с Вивьеном и режиссером Петровых, который ставит пьесу. Мы втроем сидели за столом президиума. Пьесу читал Вивьен: замечательно читал, прямо вкусно читал! - Слушали замечательно: где надо смеялись, где надо - утихали, а Вольф-Израэль в последней сцене заплакала...
Вчера, 6-го, была так называемая "экспозиция", то есть были вызваны участвующие в данной пьесе. Вивьен говорил о задачах спектакля, объявил, кто какую роль играет, а Петровых раздал роли. А сегодня уже начались репетиции за столом. Я была и буду на всех репетициях, сделаю только перерыв для поездки в Москву" (Цит. по кн.: Панова В. Пьесы. Л., 1985. С. 618).
С началом Отечественной войны репетиции в Москве и в Ленинграде были прекращены. Спектакли, задуманные Ю. А. Завадским и Л. С. Вивьеном, не состоялись.
Первая постановка пьесы "В старой Москве" была осуществлена Ленинградским театром им. Ленинского Комсомола в январе 1957 г. (режиссер - А. Белинский, художник - М. Лихницкая). Исполнители основных ролей: А. Хлопотов, П. Усовниченко, Г. Дунаева, Н. Родионова, О. Окулевич, О. Аверичева, Е. Рубановская и др.
В своем отзыве о спектакле писатель А. Крон отметил, что Панова избрала в пьесе наиболее сложный путь - в глубь характеров и эпохи, продолжая в какой-то мере традицию горьковского "Егора Булычева". "И режиссер, и художник спектакля М. Лихницкая не пренебрегают бытовой достоверностью деталей - без нее было бы невозможно передать атмосферу старой Москвы" (Крон А. По законам жизни. "В старой Москве" в Ленинградском театре им. Ленинского Комсомола // Театр. 1957, No 4).
"МЕТЕЛИЦА"
Впервые: Прибой. Сб. произв. ленингр. писателей. Л., 1957; Метелица. Л.; М.: Искусство, 1957.
История создания пьесы сложна и необычна. В ней отразились наиболее тяжелые переживания первых месяцев войны и жизни на оккупированной территории.
Изгнанная вместе с жителями из города Пушкина, Панова с четырнадцатилетней дочерью Наташей и пожилой хозяйкой квартиры Н. В. Сперанской решили пробираться по захваченной врагом земле в далекое украинское село Шишаки, где оставались ее малолетние сыновья с бабушками. Дорога привела их в Нарву. Здесь полицейский не разрешил беженкам оставаться на частной квартире, где они нашли приют, и велел идти в барак для пленных, размещенный в здании городской синагоги.
"По узкой лестнице, - вспоминает Панова, - мы поднялись на хоры, там были нары, устланные соломой, здесь нам предстояло жить сколько-то времени. Потом пришла раввинша, маленькая, страшная, похожая на сверток каких-то траурных лоскутов, - вдова раввина, убитого немцами в числе других нарвских евреев. У нее убили всех, вплоть до внуков и правнуков, она одна жила в опустевшей, оледеневшей квартире и просила у всех, в том числе и у нас, чтобы ей привезли дров. Одну из ночей мы ночевали в этой квартире, набитой свалявшейся овечьей шерстью, и всю ночь мне снились те, кого увели отсюда, чтобы убить.
А те оборванные люди в синагоге были пленные - военнопленные с Эзеля и других островов. Бургомистр Нарвы выпросил их у немецкого командования для городских работ и поселил в синагоге вместе с беженцами. ...Вот как выглядело то, что я потом описала в пьесе "Метелица"..." ("О моей жизни...". С. 177).
Первые сцены пьесы были написаны на Украине, в Шишаках, при оккупантах, втайне от вражьих глаз. Написанные листы Панова тщательно прятала в поленнице среди дров. Эти пожелтевшие от сырости листы сохранились среди того скудного имущества, которое в конце 1943 г. Панова захватила с собою в Пермь. На протяжении 1944 г., урывками, Панова продолжала работу над пьесой (в первой редакции она называлась "Пленные", существуют также рукописные варианты пьесы под названием "Военнопленные"). "...Работалось трудно, на ее протяжении надо было разместить десять разнозначных мужских ролей, это было как задача по тригонометрии" (там же. С. 194).
На публичное литературное обсуждение в Союзе писателей, которое состоялось летом 1945 г. в Москве, Панова представила первую часть "Спутников" и две завершенные пьесы - "В старой Москве" и "Метелицу". Хотя вторую пьесу многие хвалили за правдивость, поставить ее на сцене тогда не решился никто.
Московская премьера "Метелицы" состоялась в декабре 1956 г. в Центральном Театре Советской Армии (режиссер И. П. Ворошилов, художник Н. А. Шифрин).
По оценкам критики, творческому коллективу ЦТСА удалось создать спектакль, отмеченный "подлинной глубиной актерских переживаний, внутренней собранностью, суровой и мужественной простотой. В нем есть та покоряющая правда жизненной атмосферы, когда все происходящее на сцене становится неотразимо достоверным, и зритель ни на секунду не выбивается из иллюзий жизненной доподлинности происходящего" (С у р к о в Е. В пьесе и на сцене // Красная Звезда. 1956, 22 дек.).
Премьера "Метелицы" в Ленинградском БДТ им. М. Горького состоялась 27 апреля 1957 г. Режиссер-постановщик М. Сулимов, художник В. Степанов, композитор Н. Я. Любарский. Основные роли в спектакле исполняли: Е. Копелян, Е. Лебедев, А. Лариков, Н. Корн, К. Лавров, Б. Рыжухин, И. Пальму, И. Призван-Соколова, О. Казико, Л. Макарова.
В ноябре 1958 г. пьеса "Метелица" была поставлена актерами Польского телевидения и дважды, 3 и 10 ноября 1958 г., транслировалась всеми телевизионными станциями на Польскую Народную Республику. "Разрешите мне от имени всего нашего коллектива, - писал директор Польского телевидения Пановой, - поблагодарить Вас за пьесу, которая позволила нам так интересно и правдиво рассказать польским зрителям о богатстве души советских людей".
В 1967 г. режиссер М. Сулимов поставил по пьесе Пановой на Ленинградской студии телевидения двухсерийный фильм-спектакль "Метелица", представлявший собой совсем другую работу, чем спектакль в БДТ. Фильм был показан по первой программе Центрального телевидения. После трансляции Панова получила необычное письмо из Иркутской области от горного мастера Тарасюка, который работал там на угольных разрезах в шахтах. "Недавно, писал этот зритель, - я смотрел по телевизору постановку Ленинградского театра, правдивую киноповесть в 2-х частях "Метелица" по Вашему роману или повести. Я хочу поблагодарить Вас за такую кинокартину, ибо я сам там в эти дни и минуты был участником этой истории. Я был в этом синагоге-лагере с начала его организации и почти до конца 1943 года в городе Нарва. Прошу Вас, если не трудно, напишите письмо мне, и я Вам тоже могу кое-что написать. Конечно, это было так давно..." Редкостное письмо от одного из неведомых, но реальных участников действия народной и человеческой драмы, показанной в пьесе, Панова полностью воспроизвела в своей книге воспоминаний ("О моей жизни...". С. 179).
У писательницы были причины особенно дорожить этой пьесой. 8 ноября 1958 г., посылая В. М. Инбер отдельное издание "Метелицы", Панова заметила в письме к ней: "В свой черед посылаю Вам свою книжку - мне бы хотелось, чтобы Вы ее прочли. Может быть, эта пьеса Вам немножко расскажет и об ее авторе, к которому Вы относитесь с такой добротой: я была в Нарве среди беженцев, в том месте, где происходит действие пьесы и где - внизу - жили наши пленные. Пьеса пролежала 14 лет, была поставлена в 1956 году. В Москве, в ЦТСА, публика ее не приняла, в Ленинграде, у Товстоногова, она идет второй сезон, хотя и не часто. Она переведена и напечатана в польском журнале "Dialog". Других моих пьес (у меня целый сборник) я Вам не посылаю, так как они уж очень слабы, а эту - мне бы, повторяю, хотелось, чтобы Вы прочли" (ЦГАЛИ. Ф. 1072, оп. 1, ед. хр. 179).