Л и н е в с к и й. Ага, значит, все-таки есть приказ!
Н а ч а л ь н и к (сморкается). Тем более что местком уже опротестовал. Меня не эта формальная сторона интересует.
Л и н е в с к и й. Ах, тебя она не интересует! Ха-ха-ха-ха, она тебя не интересует!
Н а ч а л ь н и к. Я хочу договориться. Из-за тебя на меня смотрят, как на крокодила. Из-за тебя я действительно становлюсь крокодилом, ты меня вынуждаешь.
Л и н е в с к и й. Ха-ха-ха-ха, вы слышите? Я его вынуждаю быть крокодилом!
Н а ч а л ь н и к. Линевский, я тебя прошу как человек человека обращайся со мной иначе. Хотя бы при людях. А, Линевский? Неужели ты не можешь пойти на уступки?
Л и н е в с к и й. Я не понимаю, чего ты от меня требуешь. (Идет прочь.)
Н а ч а л ь н и к (идет за ним). Наедине, так и быть, давай своим нервам отдушину. Но только наедине, тет-а-тет, а, Линевский?.. Ладно, пусть при людях тоже. Критикуй меня на собраниях, черт с тобой. Но с улыбками покончим раз навсегда. Неужели трудно? С гримасами этими... а, Линевский?
Скрываются в метели.
...В опустевшем ресторане аэровокзала сидят за бутылкой шампанского Нюша, Люся и Тамара.
Т а м а р а. Главное - будь человеком. Ну позвони, скажи хоть два слова. Голос подай. Хоть знать, что не одна переживаешь...
Л ю с я. А вдруг звонил: телефон-то испорчен.
Т а м а р а. Настоящий человек раньше сообразил бы позвонить. Не ждал бы, пока испортится... Так, может, и неглубокое чувство твое. Может, просто тебе с кем-то в театр надо сходить. Но при всем при том - можно же проявить чуткость?
Л ю с я. Я когда выходила за Славика, все говорили: уж выбрала, Люська, при ее, говорят, знакомствах, когда двоюродный брат летчик-испытатель, могла, говорят, поперспективней мужа найти. А я посмотрела-посмотрела - какие у них намерения, у перспективных? Что ни познакомишься, у него намерения абсолютно несолидные или же вообще женатый. А у Славика с самого начала были серьезные намерения.
Т а м а р а. На укладку и маникюр целый вечер просидела...
Л ю с я. Оставляй на него дом спокойно, все будет в ажуре. Потому, что любит жизнь основательную. Обсади его красавицами со всех сторон, пусть там будут какие хочешь мировые звезды экрана, - он и не посмотрит. Ему без надобности. Ему абы его Люська с ним была.
Н ю ш а. Божественно счастливая женщина. Выпейте капельку.
Л ю с я. Ой, дорогая, мне никак нельзя.
Н ю ш а (Тамаре). Выпьем за ее счастье.
Т а м а р а (чокается неохотно). Чего за него пить, она и так им с утра до вечера хвастается.
Л ю с я. Тамаронька, я не хвастаюсь, честное слово, просто оно само выпирает, я стесняюсь даже.
Н ю ш а. За вас и вашего мужа.
Л ю с я. Ой! За это как не выпить, грешно прямо. (Чокается.) Я вас благодарю от нас обоих. (Отпивает из бокала.) Как-то они там, мальчики мои золотые. Мы тут кутим, а Виталик мой, бедняга...
Т а м а р а. Хватит уже. Никак не примирится с мыслью. Утром в яслях дадут ему лопать. Трагедия!
Л ю с я (плачет). Я примирилась.
Т а м а р а. Так нечего опять истерики устраивать.
Л ю с я. Но может душа болеть?
Т а м а р а. Нечего твоей душе болеть!
Н ю ш а. Хорошо, когда по такой причине болит душа. Иметь ребенка, быть с ним скованной неразрывно, всем для него жертвовать, дрожать за него - хорошо!
Л ю с я. У вас нет?
Н ю ш а. Нет.
Т а м а р а. Не замужем?
Н ю ш а. Разошлась.
Т а м а р а. Подонок оказался?
Н ю ш а. Не прижился к нашей семье. И я к нему не прижилась.
Л ю с я. Мне ваша семья очень понравилась. Такие все приличные, вежливые.
Н ю ш а. Чужому среди нас трудно. С одной стороны - все ему как будто разрешается. С другой - сделай он что-нибудь, скажи что-нибудь не так, не в нашем духе, - начинает чувствовать себя... на другом берегу. Не объяснишь даже почему. Никто ему не делает замечаний, никто не дуется. Сам чувствует... Чтоб с нами ужиться, надо быть очень нашего поля ягодой... либо уж вовсе толстокожим.
Л ю с я. А на мой характер, лучше откровенно высказать, если что не так. Это даже для здоровья вредно - в себе держать. Уж лучше поругаться. Поругаешься, потом помиришься... (Прерывает себя.) Тихо! (Слушает.)
Т а м а р а. Чего ты?
Л ю с я. Да нет. Померещилось.
Т а м а р а (Нюше). Дайте сигарету... Я согласна: побывать замужем и развестись. Но мне не везет исключительно...
Л ю с я. Тихо!
Теперь уже все слышат далекий плач ребенка.
Это Виталик!! (Встает дрожа.)
Т а м а р а. Спятила. Откуда Виталик? Мало крикунов помимо Виталика...
Внизу открылась дверь, входит С л а в и к, с огромным свертком в руках. И Славик, и сверток занесены снегом. Из глубины свертка несется крик. Спящие на скамьях подняли головы. Славик отряхает снег сперва со свертка, потом с себя, и обнаруживается одеяло, в которое поверх всего закутан ребенок, и милицейская форма Славика.
С л а в и к (к пассажирам). Не скажете, где тут гражданка Сёмина? Сёмина. Она тут работает.
П а с с а ж и р ы:
- Кого он ищет?
- Какую-то Сёмину.
С л а в и к. В ресторане работает.
П а с с а ж и р ы. Мы, товарищ, пассажиры. Обратитесь к кому-нибудь из служащих.
С л а в и к. Официанткой.
Ребенок, притихший было, кричит снова. Выходит сонный И в а н Г а в р и л о в и ч.
Вы, гражданин, здесь работаете?
И в а н Г а в р и л о в и ч (всматривается). Ну.
С л а в и к. Личный состав знаете?
И в а н Г а в р и л о в и ч. Ну-ну.
С л а в и к. Не скажете, где находится гражданка Сёмина?
И в а н Г а в р и л о в и ч. Люся, зовут!
С л а в и к. Она не ушла домой?
И в а н Г а в р и л о в и ч. Не должна бы уйти. Наверх беги, в ресторан. По этой лестнице. Ну-ну! Гора не пришла к Магомету, так Магомет притопал к горе. Молодец!
Стуча сапогами, Славик идет к лестнице. Ему навстречу в смятении чувств сбегает Люся.
Л ю с я. Я сейчас упаду в обморок!
С л а в и к. Получай. Доставил.
Л ю с я (берет ребенка). Маленький мой, маленький, жизнь моя, сейчас, моя звездочка, сейчас, мой цветочек, сейчас, сейчас... (Ребенок кряхтит и алчно вскрикивает в глубине свертка.) Пошли, Славик, пошли, я тебя в тепле посажу... Только бы он, не дай бог, не простудился, только бы не простудился...
С л а в и к (идя за нею наверх). Не простудится. Я на него все намотал, что было.
Л ю с я (входит в ресторан). Знакомься, Славик. Шинель вон там на вешалку повесь. Это мой муж Славик. Садись, Славик. Дайте ему выпить с холоду. А мы сейчас с Виталиком. Только бы не простудился!
С л а в и к. Ты скорей. Он голодный.
Л ю с я. Сейчас, сейчас... (Уносит ребенка.)
Нюша и Тамара смотрят ей вслед. Ребенок замолчал.
Н ю ш а. Выпейте.
С л а в и к. Спасибо.
Н ю ш а. Замерзли?
С л а в и к. Мы привычные. И мороз не так чтоб большой.
Н ю ш а. Я думала, только матери способны на безумства ради детей.
С л а в и к. Какое ж безумство. Иной раз еще и не в такую погоду стоишь на посту.
Н ю ш а. Ну все-таки. Пятнадцать километров.
С л а в и к. Так мы же не все пешком. Значительную часть расстояния в машине проделали. В скорой помощи. Там ребята в гараже знакомые. Говорю так и так. Ладно, говорят, выручим. По городу машины проходят кой-как. Мы километров шесть пехом перли, не больше. (Он держит бокал в большой красной руке и отхлебывает маленькими глотками.) Орет и орет, что будешь делать. Мы с соседом и так и сяк. И пели ему, и качали, - знать ничего не хочет, требует мать. Закон природы. На улице замолчал сперва, потом опять в крик. Теперь уснет.
Молчание. В молчании мелодия колыбельной.
...Успокаивается метель.
...Ночь идет к концу, спят все: кто откинувшись на спинки кресел, кто подперев голову руками. Алена и Колосёнок - друг против друга в амбразуре окна. Продолжается только разговор Бакченина с Шеметовой.