В провинции все зависит от паши. Названия изменились, но дела в том же положении. Где паша почеловечнее, там край вздохнет свободнее; паша тиран – и народ страдает невыносимо: закон не защитит его. Экономическое состояние государства самое плачевное. Едва десятая часть всех земель обрабатывается, и то в каком виде! Бедность и нищета господствуют в народе; совершенное расстройство финансов – в правительстве, которое близится к банкротству. Торговля в руках иностранцев; таможенный сбор, один из главнейших источников доходов, в руках кредиторов, как единственное обеспечение там, где доверие более не существует, где нет кредита. Промышленность, фабрики тех даже предметов, которыми некогда славилась Турция, теперь в крайнем упадке.
Обращаясь к иностранным защитникам турецкого правительства, мы укажем на их же источники: пусть перечитают донесения духовных деятелей католической или протестантской пропаганды, с таким самоотвержением вступивших в борьбу с закоснелым фанатизмом турецких пашей; пусть послушают, что говорят путешественники по Турции, достойные полной веры, как Бланки, член Парижского Института, имевший от своего правительства поручение исследовать положение христиан в Оттоманской империи[5]. «Мы уже видим, как раздирается завеса, скрывавшая Турцию, и она является нам во всем своем позоре и ветхости», – восклицает Сен-При[6]. Пусть, наконец, посмотрят донесения политических агентов, европейских консулов[7], и они убедятся, в каком положении находятся христиане в Турции! Если же непременно нужны свидетельства, события гласные, то стоит только припомнить происшествия последних лет. Не далее как в 1852 году Омер-паша, нынешний сердарь, или генералиссимус, усмирил восстание мусульман в Боснии и Герцеговине при пособии христианского населения этих провинций. Мусульмане роптали на ренегата, призвавшего на помощь христиан для их гибели; враги Омер-паши успели по-своему объяснить этот ропот и передать его в Константинополь, где Омер-паша, конечно, не славился строгим соблюдением Корана. Ренегат воспользовался первым случаем, чтобы удовлетворить жажду мести магометан и показать свое рвение к новой вере; под ничтожным предлогом, он напал на христиан Боснии и Герцеговины. Ожесточенные мусульмане, поддерживаемые низамом, кинулись с исступлением на беззащитных раиев, у которых правительство отняло оружие. Началось ужасное истребление: жены, дети – все гибло под ножом турок; целые деревни уничтожены, жители других бежали в горы или в австрийские и черногорские владения.
В последующем году Омер-паша, ободренный успехом, решился обезоружить и все албанское народонаселение; но для этого ему нужно было прежде уничтожить Черногорию, во-первых, чтобы истребить этот соблазнительный пример независимости; во-вторых, чтобы отнять у албанцев, которые находятся в частой войне с черногорцами, предлог носить оружие. Мы не станем здесь описывать саму войну с Черногорией, в которую Омер-паша вторгся с 40,000 войска, большей частью низама, и 32 орудиями, и принужден был отступить, не смотря на то, что черногорцы нигде не могли сосредоточить против него, в одном пункте, более 4,000 человек; но укажем на некоторые события, свидетельствующие ясно, каким образом турки поступают с подвластными им христианами.
Омер-паша, расположившись лагерем близ Спужа, потребовал к себе из Герцеговины и Боснии от христианского населения подводы и провиант. Христиане исполнили требование и явились на место. Их заставили работать, делать окопы, и проч., не выдавая им ничего для пропитания; это было в самую дождливую зиму; бедные раии, не имевшие ни крова, ни приюта, терпели от изнурения и голода; Омер-паша велел их, наконец, отпустить, но прежде, отобрал у них волов для пищи солдатам, которые, в свою очередь, отняли у раиев последнюю одежду. Христиане отправились домой пешком, полунагие, и едва ли десятый из них вернулся. Не менее печальна история с тридцатью пленными черногорцами. Сердарь письменно обязался комиссарам двух империй возвратить их в отечество, и, несмотря на то, 20 человек (между ними храбрый воевода Грахова) замучены самым варварским образом. А история, столь памятная для всех, с болгарами, которых, под видом прощения и только изгнания из родины, перевозили на другую сторону Дуная! В лодках были заранее приготовлены пробоины; среди реки открыли их, и лодки с болгарами пошли ко дну; бывшие же с ними турки спаслись в особой лодке. А пирамиды, составленные из голов человеческих, которые так долго возвышались при входе в турецкий город Ниш, и на которые первый указал иностранный путешественник Бланки. А кровопролития в Алеппе в 1850 году!