Инес
Как, о слугах?
Томе
Да.
Инес
Ну что ж!
Томе
Начал я. Развесьте уши,
Вы, каурые, гнедые,
Жеребцы из Алькараса,
Белые и вороные,
Вы, кто воду пьет из лужи.
Вы, кто пьет из Иппокрены,
Вы, несчастные калеки,
Клячи отставных военных,
Тех, что до зимы разуты
И оборваны до лета,
Что худы, как мотовила,
И, как пугала, одеты!
Слушайте, магистры-мулы,
Добрых лекарей опора
(Да очистит вас морковка
От репейного запора!),
Вы, церковные лошадки,
Что в вуалях, словно вдовы,
Удила свои жуете,
Отрешившись от земного!
Также вы внимайте, кони,
Вы, что, рады иль не рады,
Тащите в резных колясках
Молодых прелестниц с Прадо!
Также мулы с толстым брюхом,
В крепкой монастырской сбруе,
В том числе и те, что возят…
Что про седоков скажу я?..
Слушайте: итак, в Кастилье
Были лучшие мужчины,
Те, чья слава прогремела
От стакана до кувшина,
От Дуэро и до Тахо,
Тахо, что вбирает воды
Мансанареса, который
Дань ему от года к году
Возит мылом и петрушкой…
Был на празднике Бенито,
Уроженец Талаверы,
В красно-буром платье, сшитом
Уж не с холостяцким блеском.
Дар жены — на ленте длинной
Крест — он нацепил на шею:
Так велит христианину
Отмечать свой брак обычай.
И сапожки не по росту,
И подвязки не на месте
В нем подчеркивали сходство
С петухом в бойцовых шпорах.
Сам Мартин из Корредеры
В играх не жалел усилий
Ни своих, ни клячи серой.
Был усач в чудной ливрее,
Отливавшей рыжим глянцем.
Перья белые служили
Лепестками померанцу.
Прикрепленные им к шляпе
Локоны любимой дамы
Были гнидами покрыты
Так, как будто жемчугами.
Правда, убедила дама
В том его, что эти гниды —
Души брошенных влюбленных,
Что скончались от обиды.
Инес
Ну и души!
Томе
Слушай дальше…
Был там также шут Лоренсо,
Уроженец Фортинейры,
Что кастильских уроженцев
Мог бы в плутовстве наставить.
Коротышка круглый, крепкий,
Выглядел он лучше многих,
Пусть и походил на репку
Из Галисьи плодородной —
Края репы и дворянства.
Был он в куртке синей с черным,
Да и прочее убранство
Отдавало чернотою
И отсвечивало синим.
Снарядив его в дорогу,
Подала ему Марина
Вместе с жарким поцелуем
Кус поджаренного сала…
Инес
Милосерднейший поступок!
Томе
В сумку класть его не стал он,
А тотчас же сунул в брюхо,
Начертав на брюхе…
Инес
Ловко!
Томе
«Кто любим — не отощает!»
Инес
Он поэт?
Томе
Молчи, плутовка!
Инес
Я и то молчу.
Томе
Злословить
О товарищах не стану.
Инес
Ну, а дальше?
Томе
Дальше был там
Некий Берналь Толосано.
Как не выколол усами
Сам себе он оба глаза,
Не пойму. К нему в дороге
Прицепились, как зараза,
Не один — четыре друга.
Он поил, кормил, снабжал их —
От сапог до марципанов —
Всем, как будто деток малых.
Он к своей ливрее графской —
Желто-красно-сизо-белой —
Приколол еще и ленту
В честь суконщицы рамосской
Преискусной Каталины.
Вслед за ним, в себе уверен,
Появился Перо Маркос.
(Он вполне благонамерен,
Несмотря на то, что левой
Действовать привык рукою…)
Нес четыре он баула
Столь высоких, что порою
Мне казалось — в кипарисах
Он дорогой заблудился.
Силою незаурядной
Перо здорово кичился,
Потому и на собратьев
Не любил учтивость тратить,
Все покрикивал: «Эй, дядька!»
Или — «Как тебя там, братец?»
На мосту, что Сеговийским
Называют (он в гранитных
Лапах маленькую лужу —
Без очков ее не видно —
Уж который год сжимает),
Я унылую девицу
Заприметил. Очи девы
Источали ту водицу,
Коей луже не хватало.
Для кого предназначались
Два воротника расшитых
И платочки, что, печалясь,
Девушка спустила в воду?..
А теперь — ко мне, Камены,
Ибо Калиндрас могучий
Сам явился на арену,
Как дель Карпьо[28] знаменитый.
В перламутровой ливрее
Он блистал — ему сутана
Все же подошла б скорее,
Скрыв его кривые ноги.
Ни один в игре так ловко
От копья не уклонялся
И не ждал с такой сноровкой
Выхода быка, желая
С ним и вовсе не встречаться.
Рассказать тебе подробно
Обо всех, кто состязаться
Вышел в подвигах, в нарядах,
В громких кличках, то ж, поверь мне,
Что пытаться все обманы
Всех купцов учесть, иль перья
В крыльях славного Пегаса,
Или все мои попытки
Приласкать тебя. Скажу лишь,
Что хозяева убытки
За бахвальство и за роскошь
Челяди своей терпели,
Те ж себе и в ус не дули;
Что башмачники при деле
Оказались и портные…
Альгуасилам, всем на свете,
Не взыскать и сотой доли
Денег, пущенных на ветер
В дни торжеств… Но я кончаю,
Ручки милые целуя,
Ибо вижу дон Хуана.
вернуться
28