Как явиться на Суде Христовом? Стыд и срам непрестанный будет, весь свет увидит нашу наготу. Святые Божии не узнают нас, если здесь им не подражаем. Ангелы святые возгнушаются нами оттого, что христианами назывались, но христианами не были, то есть христианского жития не имели. Христос скажет: никогда не знал вас (Мф 7:23)! «Вы Меня не знали, и заповедей Моих не соблюдали, и Мне в смирении, любви и кротости и терпении не последовали, в мире живя, и Я вас ныне не знаю».
О, не допусти, Боже, сей глас слышать!
Итак, потерпим немного, да утешимся вовеки. Вот скоро, вот скоро все минует! Вот придет и неумедлит (Евр 10:37). Вот скоро перемена будет терпящим — утешение вечное, а утешающимся здесь сластями, и веселостями, и похотями мира сего — вечная скорбь, теснота и тоска.
Спасайся! Господь да укрепит тебя, и меня, грешного, помилует. Аминь.
Ваш доброжелатель и слуга, Тихон, епископ бывший Воронежский за Доном.
Письма 31–40
Друг мой и брат во Христе!
За письмо ваше, к нам присланное, благодарю, а на ваше отвечаю по силе моей.
1. Истинно ты признаешь, что нет ничего более приятного, чем спокойствие, это первейшее на этом свете блаженство. Без покоя ничто не приятно нам. Познаем это во время брани, когда находит зло, страх и смущение всякое, как познаем, сколь великое добро — здоровье, когда отнимается здоровье. Но покоя в сем веке найти невозможно. Море непостоянно: то приходит, то отходит, и почти всегда волнуется, — так и жизнь наша. Ищет человек покоя и с места на место переходит ради него, но нигде его не обретает, так как ищет того, чего на этом свете нет. От молвы житейской удаляется в пустыню, но там большие и более жестокие встречают нас искушения от помыслов и нахождений бесовских; в городах и селах окружают нас соблазны, которые всегда трогают и разжигают сердца наши. Горе миру от соблазнов (Мф 18:7)!
2. Христиане, хотя внешне и не обретают покоя, ибо всегда то внутренние, то внешние беспокоят их искушениями, однако же внутри могут и должны иметь покой всегда и на всяком месте. Совесть добрая, которая в злых делах, словах и помышлениях не обличается, и душа, все противное преодолевающая, и терпением себя укрепившая, в покое, как в тихой гавани стоит.
Это наше в сем веке блаженство; сие есть превожделенное субботство, которое не только в один день седмицы, но и каждый день и час праздновать должны. Сей субботы Бог наш от нас требует. Пусть иудеи, враги Христова Креста, празднуют свою субботу, а нам должно сей держаться субботы и хранить ее крепко. Плоть, мир и дьявол разорить ее в нас стараются, но нам должно ее всеми силами с Божией помощью защищать и сохранять. В сем субботстве вожделенном правда и мир облобызаются (Пс 84:11). Сего тебе и себе от сердца желаю.
3. Мы познать себя лучше не можем, как от искушения, изнутри и извне приключающегося. Искушение наше нас нам показывает, что мы есть и что внутри нас кроется. Искушение, как лекарство рвотное открывает, чем болеет наша душа; как от ударения познается звон в колоколе и крепок ли горшок, вновь сделанный, и каким воздухом мех надут, от сжимания познается, так и человек не познает себя, пока не будет различным образом искушен.
Многие нечто мечтают о себе прежде искушения, но, искусившись познают, что они такое, и потом иного мнения держатся. И мне задумалось было уклониться от сего места, но, рассудив, остался и положился на Божий Промысл, признав, что лучше мне сие, чтобы себя познать.
У нас пословица простая во всех: искушенный все знает. Итак, нет лучшего средства познания себя, как искушение. Благодарение Богу, что Он посылает на нас искушения! Так Он приводит нас к познанию себя самих, а познать себя есть начало христианского блаженства. Итак, чем более претерпишь искушение, тем более себя познаешь.
4. Второе средство, или даже первое, есть рассуждение о Святом Писании, которое представляет нам ветхого и нового человека с делами, да первого совлечемся, во второго облечемся (см. Кол 3:9-10). Все Святое Писание их двух представляет. Но здесь нужно искушение, потому что открывает в нас живущего ветхого человека.
5. Третье средство — это размышление о Создателе и создании, о вечности и времени, о Христе и воплощении Его. Ради чего мы родились и живем в мире сем? Не ради сего века, но ради будущего рождаемся в мир сей, ибо жизнь наша в мире этом не иное что, как непрестанное путешествие к будущему веку. Но этот путь — пространный или тесный. Пространный — к погибели, а тесный в жизнь вечную идет. Пространный потому называется пространным, что люди, путники, идущие им, по своей воле живут, и что хотят, то и делают, а тесный называется тесным, так как люди, по нему идущие, волю свою воле Божией покоряют и пленяют, и он утеснен терпением бед, скорбей и всяких противностей.