«Мой сын курлычет песенку свою…»
Мой сын курлычет песенку свою,подобную журчащей птичьей речи,и я боюсь, что вдруг на чьи-то плечия с плеч моих страдания свалю.
Боюсь, что на других свалю винуза всю игру людьми или словами.Боюсь, что на других свалю войну,висящую у нас над головами.
Когда мы трусим в чью-то шкуру влезть,с несчастьями других играя в прятки,в семейном личном счастье что-то естьот ловконько подсунутой нам взятки.
Да будь я из блаженно всеблагих,да будь я и великий-превеликий,не заслужил я подлых привилегийне мучиться – хотя бы за других.
Конечно, мне хотелось бы всех благ,конечно, мне хотелось бы почета,но думаю порой – какого чертанапрашиваться мне на этот блат?
Спасайтесь от позора не страдать,не помогать, не думать, не бороться.Сомнительна такая благодать —к несчастию, на счастье напороться.
И если чересчур мне хорошо,все сделаю, чтоб стало мне похуже,чтобы, пронзив, мороз пошел по коже,когда ласкают слишком горячо.
Нарочное придумыванье бедчужие беды, впрочем, не оплатит.Всегда, когда своих страданий нет,чтоб не тупеть, чужих страданий хватит.
«Появились евтушенковеды…»
Ю. Нехорошеву
Появились евтушенковеды,создали свой крошечный союз.В этом никакой моей победы.Я совсем невесело смеюсь.
Я поэт. Немножко даже критики прозаик без пяти минут.Предлагают, что ни говорите,даже завершить Литинститут.
Я фотографирую. Со вспышкой.В главной роли снялся в синема.Думал ли об этом я мальчишкойна далекой станции Зима?