Из этого видно, что христиане, беззаконно живущие, в ветхом рождении пребывают; и хотя крещены, но святого крещения дар потеряли и так пребывают удаленными от Христа, хотя имя Его и исповедуют, но делами отрекаются от Него (Тит. 1:16), – пребывают без надежды вечной жизни, пока в таком состоянии находятся. Ибо новое рождение два величайших плода приносит: первый – отпущение грехов, как говорит апостол: Омылись освятились, оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего (1 Кор. 6:11); второй – обновление сердца и духа к послушанию, к творению добрых дел: ибо возрожденный охотно и усердно старается оказывать послушание Богу, сражается против греха, не допускает ему царствовать над собою, плоть распинает со страстями и похотями, подражая Христу.
От злого змеиного семени, которое враг излил в сердца прародителей наших (и в плотском рождении все мы с тем же рождаемся ядом), злые плоды происходят – сребролюбие, славолюбие, самолюбие, сластолюбие и, если человек вновь не возродится свыше, им последующее бедствие, проклятие и вечное осуждение. Так же последуют плоды духовные то есть плоды добронравия, и от Божия духовного семени, которое зачинается и действует Божиим словом через Святого Духа и в духовном новом рождении возрождает человека, то есть из злого делает доброхотным, и из сына гнева сыном благословения Божия. Ибо от подобного подобное рождается, и злое семя может родить только злой плод, а доброе семя рождает только добрый плод. Каково семя, из которого дерево зачалось и выросло, таковой из него и плод рождается, как говорит Христос: Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые (Мф. 7:18).
Из этого заключаем правильно, что нет в том христианине христианства, веры, покаяния, благочестия, в котором нет плодов христианства, плодов веры, покаяния и благочестия. Но христианство его, вера, покаяние, благочестие – ложное, прелестное и мечтательное. Его состояние по сути языческое или, скорее, скотское и звериное. Ибо какие нравы в ком являются, таково и состояние внутри сердца его. Какое в том христианство, который хищением уподобляется волку, хитростью – лису, гордостью – павлину, обжорством – свинье, похотливостью – коню. Ядовит, как ехидна, лют, как лев. Нет добронравия – значит, нет и корня добронравия. Нет плодов добрых – значит, нет и семени доброго. Нет христианских дел – значит, нет и христианства. Нет плодов достойных покаяния – значит, нет и покаяния. Этим случаем и рассуждением учишься, христианин, испытывать себя, находишься ли ты в вере и в числе верных? Из этого можешь познать, что многие, особенно в нынешнем веке, под именем христиан язычниками имеются, как под овечьими шкурами волки.
CIII. Видишь приговоренного и осужденного на смерть или больного при смерти. Рассуждай и смотри, что он тогда делает? Нет попечения о богатстве, чести, славе; не ищет ни на кого суда, всем прощает, чем ни обижен; не помышляет о роскоши и ни о чем, к миру сему принадлежащем. Одна смерть перед душевными его глазами находится, и страх ее сердце его колеблет. Этот случай, любезный христианин, нас увещевает помнить о нашей смерти. Что на братии нашей видим, то и себе с часа на час ожидаем и не знаем, они ли, которых при вратах смерти видим, прежде отойдут, или мы, которые надеемся еще жить на свете. Часто бывает, что надеющиеся продолжить свою жизнь тотчас падают бездыханными и прежде находящихся на одре смертном полагаются во гроб. Ибо все мы к смерти приговорены; всякому Бог в слове Своем святом говорит, что праотцу нашему сказал: Земля ты и в землю возвратишься (Быт. 3:19).
Почему же не имеем того приговора в памяти?
Почему не готовимся к исходу?
Почему обещаем себе долго дней – что не в нашей власти, но в Божией только состоит?
Почему столько богатства собираем, столько домов строим, столько утех заводим, как будто вечно в мире этом жить надеемся?
Почему за честью и славой мира сего гоняемся, которая сегодня или завтра от нас отойдет и сделает нас жалкими, хуже пса живого?