Осужденные член-корр. АН Армении Юрий Орлов, поэт Виктор Некипелов, Анатолий Щаранский — члены той же группы. Некипелов ранее был осужден за стихи (!) философского содержания, которые судом были сочтены клеветническими. Это удивительный — чистый, умный и отзывчивый — человек. Сейчас он тяжело болен. О деле Щаранского я хочу сказать особо. Никто не может возражать против выявления и уголовного наказания шпионов — это важная функция государственных органов. Однако инкриминируемый Щаранскому сбор сведений об евреях-отказниках, работавших в несекретных учреждениях, для последующей публикации (!) в американской газете — не имеет ничего общего со шпионажем.
Татьяна Великанова, Алексей Костерин[111] и Юрий Шиханович осуждены за участие в информационном издании «Хроника текущих событий» (так же как уже отбывший 10-летний срок несправедливого наказания мой друг, крупный биолог Сергей Ковалев — отец Ивана Ковалева). Я упомянул Таню Великанову, хотя ее срок подходит (или уже подошел) к концу, т.к., по-моему, она одна из тех, чья личность особенно ярко воплощает лучшие черты узников совести — внутреннюю честность, служение делу гласности и справедливости. «Хроника текущих событий» с небольшим перерывом издавалась с 1969 года.[112] Она содержит объективную (безоценочную) информацию по тем темам, о которых я писал выше. Ее история — воплощение идеалов многих самоотверженных людей.
Сергей Ходорович осужден как ответственный распорядитель Фонда помощи политзаключенным и их семьям, существовавшего на добровольные взносы граждан СССР и на пожертвования Александра Солженицына из его авторских гонораров.[113]
Костерин и Ходорович во время следствия подвергались жесточайшим многодневным избиениям со стороны специально подсаженных к ним людей в так называемой «пресс-камере». Подвергались ли таким пыткам другие узники совести, я не знаю.
Мустафа Джемилев неоднократно осуждался за его выступления в защиту права крымских татар вернуться на родину — в Крым.
Март Никлус осужден на 10 лет заключения и 5 лет ссылки за участие в Эстонском отделении Хельсинкской группы и за подпись под коллективным письмом, требующим официального аннулирования секретных статей пакта Молотова—Риббентропа. Другой участник этого письма — Кукк — погиб в заключении. Надо видеть Никлуса — ученого по призванию, он орнитолог — скрупулезно честного и деликатного человека, чтобы в полной мере оценить всю жестокость и несправедливость его осуждения.
Мераб Костава в 1978 году был осужден к ссылке вместе с напарником за выступления в защиту культурных и исторических ценностей грузинского народа, против беззакония и несправедливости; однако, так как он в отличие от напарника (которого Э. Шеварднадзе в одном своем выступлении назвал «не джигит») не проявил склонности к «покаянию», ему спровоцировали новые обвинения. Я посылал в свое время об этом телеграмму Э. Шеварднадзе. Я не склонен осудить напарника Коставы — у каждого свои проблемы и своя логика поведения в экстремальной ситуации. Но Костава (по терминологии Шеварднадзе) безусловно «джигит» — прекрасный сын Грузии.
Названные мною лица лично мне известны (за исключением двух, которых хорошо знают люди, пользующиеся моим абсолютным доверием).
Я особо — даже при отсутствии общего принципиального решения — прошу Вас способствовать освобождению всех названных мною узников совести. Я лично ручаюсь за высокие нравственные и гражданские достоинства, за честность и самоотверженность каждого из них.
У меня нет сейчас под руками справок и свежей информации. Возможно, один или два человека из числа названных окончили свой срок и уже на свободе. Но вряд ли.
Безусловно, репрессии за убеждения и действия, связанные с убеждениями, представляют собой относительно редкое явление в нашей действительности. Их несравненно меньше, чем в недоброй памяти сталинские времена. Более того, я рассматриваю наличие в СССР узников совести как пережиток нетерпимого, догматического мышления тех времен, сохранившийся в умах и способе действий некоторых работников государственных учреждений. Я лично знаю около 30 узников совести (часть из них я перечислил выше). Вероятно, названная Вами (с другой интерпретацией) цифра 200 человек соответствует значительной доле полного их числа.
113
Руководство Фондом — в явном виде С. Ходоровичу не инкриминировался. Его обвинили и судили по ст. 1901. —