Смотрите же, дон Руй! Из одного мы рода.
Вы - дядя мне. Но пусть у нас одна природа -
Супруга моего коснуться я не дам.
(Отбрасывает кинжал и падает перед герцогом на колени.)
Ах, я у ваших ног! Явите милость нам!
Прощенье, о сеньор! Я женщина, слаба я,
Теряю силы я, насильно уступая,
Молю пощады я у ваших ног, в пыли!
О, если б сжалиться над нами вы могли!
Дон Руй Гомес
Что слышу, донья Соль?
Донья Соль
О, сжальтесь! Мы в Кастильи
Все резки на словах. Когда б вы все забыли,
Вернули мне его! Ведь не были вы злым!
Пощады! Вы меня убейте вместе с ним!
Я так его люблю!
Дон Руй Гомес
Да, слишком!
Эрнани
Эти слезы...
Донья Соль
Нет, нет, я не хочу, чтоб те сбылись угрозы,
Чтоб умер ты. Нет! Нет!
(Дону Руй Гомесу)
Он будет невредим -
И вас я полюблю, быть может.
Дон Руй Гомес
Вслед за ним?
Остатками любви и дружбою небрежной'
Хотите вы смирить порыв страстей мятежный?
(Показывая на Эрнани.)
Он лишь один вам мил! И счастлив он вполне.
А я? Иль, мните вы, приятна жалость мне?
Все будет у него: любовь, душа, корона.
Вам на меня взглянуть позволив благосклонно,
Он может, чтоб мою тем успокоить грудь,
Вам слово разрешить несчастному шепнуть,
Бродяге, что ему уж надоел немало,
С презрением плеснет остатки из бокала.
Бесчестие! Позор! Нет, надобно кончать.
Ну, пей!
Эрнани
Я слово дал. Хочу его сдержать.
Дон Руй Гомес
Скорей!
Эрнани подносит флакон к губам. Донья Соль отводит его руку.
Донья Соль
О, подожди! Внемлите мне вы оба.
Дон Руй Гомес
Нет, ждать я не могу. Уж он стоит у гроба.
Донья Соль
Мгновенье, о сеньор! Как жестоки сейчас
Вы оба! Слушайте, что я хочу от вас.
Мгновенье - вот и все, что женщине здесь надо,
Позвольте же сказать, что для души отрада,
Что в сердце у нее! О, дайте же сказать!
Дон Руй Гомес
(к Эрнани)
Я тороплюсь.
Донья Соль
Зачем так сердце мне терзать?
Что сделала я вам?
Эрнани
Ах, плач ее - терзанье!
Донья Соль
(снова удерживая его руку)
Мне многое сказать вам надо на прощанье.
Дон Руй Гомес
(к Эрнани)
Пора!
Донья Соль
(повиснув на руке Эрнани)
О дон Хуан, излиться дай душой,
И делай все тогда, что хочешь...
(Вырывает у него флакон.)
Мой он, мой!
(Высоко поднимает флакон перед взорами Эрнани и изумленного старика.)
Дон Руй Гомес
Когда две женщины решают дело чести,
Нам мужество искать в другом уж нужно месте.
Поклялся хорошо ты головой отца, -
Пойду к нему, чтоб он узнал все до конца!
Прощай!
(Делает несколько шагов к выходу, Эрнани удерживает его.)
Эрнани
Остановись!
(Донье Соль)
Мне ль отступить с позором?
Мне ль быть обманщиком, изменником и вором?
Иль хочешь, чтоб я шел, куда глаза глядят,
С клеймом на лбу моем? Отдай, верни мне яд,
Верни его - молю всем сердцем, всею страстью!
Донья Соль
(мрачно)
Ты хочешь?
(Пьет из флакона.)
Пей теперь!
Дон Руй Гомес
(в сторону)
Как? И она? Несчастье!
Донья Соль
(возвращает Эрнани наполовину опорожненный флакон)
Возьми его.
Эрнани
(дону Руй Гомесу)
Старик, смотри, как ты жесток!
Донья Соль
О милый, для тебя тут есть еще глоток!
Эрнани
(берет флакон)
Ах!
Донья Соль
Ты бы ничего мне не оставил в склянке.
Не знаешь сердца ты супруги-христианки,
Не знаешь страсти той, в чьих жилах Сильвы кровь.
Я первой выпила. Пей ты, моя любовь!
Пей, если хочешь...
Эрнани
О, что слышу я, несчастный!
Донья Соль
Ты этого хотел.
Эрнани
Но эта смерть ужасна!
Донья Соль
Нет, нет!
Эрнани
Но этот яд - прямой к могиле путь.
Донья Соль
Не вместе ли должны мы в эту ночь заснуть?
А где - не все ль равно?
Эрнани
За клятвопреступленье
Вот месть твоя, отец!
(Подносит флакон к губам.)
Донья Соль
О, страшные мученья!
Отбрось скорей флакон!.. Ах, я схожу с ума!
Остановись, Хуан! В той склянке смерть сама!
Дракон, стоглавый яд, в какой-то дикой страсти
Растет в груди моей, мне сердце рвет на части!
О, можно ль так страдать? Весь ад в душе моей!
Ах, что со мной сейчас? Огонь! Огонь! Не пей!
Нет, ты не вынесешь!
Эрнани
(дону Руй Гомесу)
Ты - порожденье ада!
Ужели для нее другого нету яда?
(Пьет и отбрасывает флакон.)
Донья Соль
Что сделал ты?
Эрнани
А ты?
Донья Соль
О милый мой, приди
В объятия мои!
Садятся рядом.
Ты слышишь боль в груди?
Эрнани
Нет.
Донья Соль
Это свадьбы час. Блаженств ночных начало.
Не слишком ли бледна я для невесты стала?
Эрнани
Ах!
Дон Руй Гомес
Час судьбы пробил.
Эрнани
Горит вся грудь моя!
Страдает донья Соль - и это вижу я!
Донья Соль
Мне лучше, милый мой! Сейчас мы без усилья,
Чтоб вместе нам лететь, свои расправим крылья.
Вдвоем мы ринемся к иной, большой стране.
О, обними меня.
Обнимаются.
Дон Руй Гомес
Проклятие на мне!
Эрнани
(слабеющим голосом)
Благодарю судьбу за весь мой путь прекрасный
В изгнанье, средь врагов, в ночи, всегда опасной,
За то, что в час, когда я жизнью утомлен,
Здесь, на твоей груди, мне послан этот сон!
Дон Руй Гомес
Как счастливы они!
Эрнани
(все более слабеющим голосом)
Мне ночь легла на очи.
Страдаешь ты?
Донья Соль
(так же глухо)
Нет, нет.
Эрнани
Ты видишь свет средь ночи?
Донья Соль
Где?
Эрнани
(со вздохом)
Вот...
(Падает.)
Дон Руй Гомес
(поднимает его голову, голова падает.)
Он мертв.
Донья Соль
Он мертв? О нет! Он крепким сном
Заснул! О мой супруг! Как хорошо вдвоем!
Мы оба здесь легли. То свадьбы нашей ложе.
(Голос ее звучит все глуше.)
Зачем его будить, сеньор де Сильва? Боже,
Он так устал сейчас...
(Поворачивает к себе лицо Эрнани.)
Взгляни, любовь моя!
Вот так... в мои глаза...
(Падает.)
Дон Руй Гомес
Мертва!.. И проклят я!
(Убивает себя.)
ПРИМЕЧАНИЯ
Драма «Эрнани» была написана как бы в ответ на запрещение постановки «Марьон Делорм» - в августе-сентябре 1829 г. и поставлена 25 февраля 1830 г. (издана в сценическом варианте в том же году, а в первоначальной авторской редакции - в 1836 г.).
В напряженной атмосфере кануна июльской революции постановка «Эрнани» явилась политической демонстрацией, и это предопределило успех пьесы. В предисловии к «Эрнани» Гюго открыто объявил свой романтизм «либерализмом в литературе», а в самой драме изобразил отверженного обществом человека трагическим героем и соперником короля.
Появление «Эрнани» на сцене театра Французской Комедии, освященного вековой традицией классицизма, было воспринято как дерзкий вызов общественному мнению в литературных вопросах. Оно сыграло важную роль в литературно-театральной борьбе тех лет, вылившись в решительное столкновение двух направлений в искусстве: реакционного в ту пору классицизма и демократического романтизма.