К концу работы Р. Н. мысленно мог представить себе каждый перевал, каждый поток и мост на дорогах Тибета. Он говорил по-тибетски столь же легко, как на языках Индии или на английском языке. Китайским языком он тоже владел довольно свободно. План Лхасы врезался в его память так прочно, что ему не надо было бы спрашивать там дорогу у посторонних.
К этому времени английское правительство собралось снарядить посольство в Пекин. Чтобы испросить разрешение на такое посольство, к китайскому императору был направлен неофициальный посланник, сопровождать которого было поручено Р. Н.
В Пекине он жил в кумирне, находящейся за воротами Аньдин и называемой Си-хуан-сы, где обычно останавливаются все тибетские торговцы. Он носил одежду китайского ламы, и его действительно принимали здесь за ламу из Качэ (Кашмира). Это была первая попытка жить под чужим именем в чужой стране. Английский друг Р. И. называл это «легализацией».
Знание тибетского языка и буддийских источников помогло Р. Н. сблизиться с видными китайскими ламами. Особенно он дорожил расположением главы ламаитов Китая Чжан-цзя-хутухту.
Между тем переговоры о посольстве протекали не так, как хотелось англичанам. «Английский друг» вынужден был возвратиться в Индию, так и не достигнув поставленной цели.
Тем не менее заслуги его были высоко отмечены. Р. Н. тоже был пожалован индийским правительством титул Rai Bahadur, а англичане наградили его орденом индийской империи.
Разрешение на поездку в Тибет все еще не было получено. Оставалось готовиться к путешествию под видом паломника. К этому времени у Р. Н. состоялся важный разговор с одним английским полковником, на которого была возложена ответственность за будущую тайную миссию. Беседа протекала приблизительно так:
Полковник.Надеюсь, гуру, [41]вы готовы?
Р. Н.Да, сэр. Вполне. Хоть завтра.
Полковник.В таком случае я бы хотел сделать некоторые дополнения к вашему заданию. Вы не возражаете?
Р. Н.Буду рад выслушать вас.
Полковник.Нам бы хотелось, чтобы вы обратили внимание на расположение местных и особенно китайских гарнизонов.
Р. Н.Я уже ранее отказался выполнять любые поручения, связанные с военным шпионажем. Для меня «тайны Тибета» — это этнографические, культурные, религиозные тайны, но не более.
Полковник.Относится ли это и к путям сообщения?
Р. Н.В известной мере. Все, что касается передвижения по тибетским дорогам небольшой группы людей, я буду внимательнейшим образом отмечать и изложу потом в отчете. Одним словом, я постараюсь облегчить путь всем, кто пойдет по моим стопам. Но я не намерен пролагать дорогу военной экспедиции.
Полковник.Считаете ли вы возможным посредничество между нами и местной или китайской администрацией? Я имею в виду тех представителей духовенства и светской власти, которые готовы или будут готовы сотрудничать с нами?
Р. Н.Речь идет о подкупе?
Полковник.Как об одной из возможных мер.
Р. Н.Я не считаю порочным для себя покупать людей, которые продаются. Весь вопрос в характере необходимых сведений. Сведения, интересующие меня, а вы знаете, что меня интересует, я готов купить. Но не военные секреты. Думаю, что нет нужды повторяться.
Полковник.Безусловно. Мы слишком хорошо знаем и уважаем вас, сэр, чтобы питать сомнения по поводу ваших слов. Позвольте мне задать вам еще один, совсем неофициальный вопрос?
Р. Н.Прошу вас, сэр.
Полковник.Вы верующий человек, гуру?
Р. Н.В известном смысле да. Но эта вера вне исповедания, и смысл ее вряд ли будет понятен постороннему.
Полковник.Если я правильно понял, речь идет скорее о комплексе этических норм?
Р. Н.Это и так и не так. Но считайте, что вы поняли правильно.
Полковник.Тогда еще один и самый последний вопрос. Отдаете ли вы себе отчет в том, что сведения об этнографии, морали и религиях Тибета, равно как и подробности топографического и климатического характера, являются сведениями разведывательного характера и могут быть использованы… Вы меня понимаете, гуру?
Р. Н.«На этом свете есть двоякий путь, как мною было сказано и ранее, о безгрешный: единение санкиев [42]через познание и единение йогов через действие. Человек не достигнет свободы отречением от действия и одним отречением не поднимется до совершенства. Никто даже на один миг не может остаться истинно бездействующим, ибо все беспомощно влекутся к действию свойствами, от природы исходящими». Так говорит бог Кришна в «Бхагавад Гите», полковник. Что может сказать человек?
Полковник.Эти строки о достижении совершенства напоминают учение Будды.
Р. Н.Буддизм не возник на пустом месте. Он такой же цветок Индии, как брахманизм.
Полковник.И он цветет теперь под небом Тибета.
Р. Н.Тибетский буддизм — это лишь отраженный, стократ преломленный свет Индии.
Так мирным богословским разговором закончилась эта беседа, которая столь угрожающе началась. Полковник хорошо знал Индию и ее культуру, чтобы настаивать там, где настаивать бесполезно.
Впрочем, при этом разговоре никто не присутствовал. Данная версия рисует в выгодном свете и самого Р. H., и даже полковника. Это вызывает известное сомнение. Тем более что Р. H., как и предполагалось, отправился в Тибет как тайный агент.
Колесница Махаяны
При рождении он был наречен именем Гаутама. Однако впоследствии ревностные почитатели дали ему новое имя — Сиддхартха. Он принадлежал к небольшому племени шакьев, состоявшему, по преданию, из одних кшатриев — воинов. Среди шакьев не было ни брахманов, ни представителей других каст. Поэтому прирожденные воины должны были сами заниматься земледелием, торговлей и другими неподобающими их касте делами. Все шакьи, том числе и их вождь — отец Гаутамы, сами ходили за плугом. Шакьи выбирали своих предводителей по принципу очередности. Отец Гаутамы не был царем, хотя и звался «раджанья» — повелитель. Но так могли звать и любого кшатрия, имеющего право стать вождем. Это потом легенда превратила Гаутаму в сына царя — принца Сиддхартху, родившегося в роскошном дворце и выросшего среди развлечений и утонченных удовольствий.
Простой народ назвал его Шакья-Муни — «отшельник из племени шакьев», а он нарек сам себя Буддой, что означает на санскрите «осененный истиной».
Буддийская легенда рассказывает, что после бесконечного множества перерождений грядущий Будда явился в мир со спасительной миссией указать человечеству выход из страданий. Последнее это перерождение и свершилось в образе Сиддхартхи — отпрыска знатного рода Гаутамы.
Шакьи жили на небольшой территории, расположенной по обе стороны теперешней индо-непальской границы, в районе нынешних округов Басти и Горакхпур. Земли их были покрыты девственным лесом, с которым приходилось вести упорную борьбу.
Жена вождя шакьев Майя однажды увидела во сне, что ей в бок вошел белый слон. Она не придала сну значения и вскоре забыла его. Но как-то она искупалась в священной пушкаре шакьев — искусственном водоеме с лотосами, после чего родила в роще деревьев сал, посвященной богине-матери, мальчика, который вышел из ее бока. Новорожденный сразу же встал на ножки и издал ликующий львиноголосый клич. А через семь дней Майя умерла.