— Доброволец, — Марта не отличалась многословием. — Читает работу по аэродинамике. Это входит в программу, — она убрала черно-белый квадрат и укрупнила цветное изображение. — Мозг бодрствует. Активация одной зоны сменяется возбуждением другой… Теперь обе они возвращаются в прежнее состояние.
Разноцветная мозаика пребывала в постоянном движении, краски переливались, сгущались, бледнели; квадратики распадались и собирались, образуя все новые ступенчатые фигуры.
— Как видите, картина беспрерывно меняется. Центры возбуждения окружены зонами пониженной активности. Тепловые ответы на разные раздражители появляются в различных участках коры. Но даже в состоянии полного покоя, в абсолютной темноте, мозг перебирает свои разноцветные кубики. Это его обычная жизнь…
— Слишком мало мы знаем об той обычной жизни. Где, например, хранится наследство предков? В нейронах?
— Пресловутая «память веков» — выдумка Фрейда. В генах хранится наследство предков, и более нигде.
— Выходит, для вас нет загадок?
— Больше, чем мне бы хотелось, но я надеюсь их разгадать. Здесь заключена информация, — Марта прочертила мозговую карту стрелкой, — которую не может дать установка даже десяти тысяч электродов. Тем более, что подобная операция невозможна.
— И какие же загадки вас особенно волнуют?
— Глиальные клетки, например, которых на порядок больше, чем нейронов. Но для вас это скучная материя. Хотите еще посмотреть?
— Хватит, пожалуй. Общий принцип я уяснил, а деталей все равно не пойму. Поражает сама возможность своими глазами увидеть столь интимный процесс… Эти термодатчики должны отличаться поразительной чувствительностью. Я как-то был в обсерватории «Маунт-Паломар», где мне показали прибор, способный засечь спичку, которую зажгли на другом конце материка.
— Инфракрасный микродетектор способен зарегистрировать температуру в любом пункте на поверхности головы с точностью до сотых долей градуса. Так, точка за точкой, сканируется весь череп. Измерение температуры длится всего две микросекунды… Вам нужны цифры, Питер?
— Никогда не знаешь, что может понадобиться. Сколько всего таких точек?
— Это зависит от режима. В кадре, который мы видим, их свыше шестнадцати тысяч. На сканировйние полной картины уходит сорок миллисекунд. В этом режиме мы, как в обычном телевидении, получаем двадцать пять кадров в секунду… По-моему, мы уже говорили на эти темы? Позапрошлым летом в Дурбане?
— Кажется, я начинаю припоминать! Вы тогда не знали, как избавиться от этих… шорохов?
— Шумов.
— Есть разница?
— Специфический термин, Питер. Детектор нуждается в глубоком охлаждении для снижения его собственных шумов. Я действительно опасалась, что придется использовать жидкий гелий, но, с вашей помощью, обошлись азотом. Это значительно упростило конструкцию. Детекторы индий-сурьма превзошли все ожидания.
— Мы приобрели лицензию у русских. Дары, так сказать, конверсии. Раньше такие штучки держали за семью замками… Веселые были моменты. Я имею в виду бизнес по-русски. Они могли бы монополизировать рынок редких металлов, индия в первую очередь, но предпочли сразу выбросить и распродать по дешевке. Побыстрее упрятать деньги в карман не терпелось.
— Нам это помогло сэкономить полгода работы.
— А мне семь миллионов долларов…
— Это был удачный ход, Питер. Еще вопросы?
— Знаете, я весь под впечатлением увиденного. Кора, гипоталамус, лимбическая система… Завод по производству мысли. Жаль, что самое мысль увидеть нельзя… Скажите, Марта, это реальные скорости?
— Абсолютно. Вы видите то, что происходит в данный момент. Запись можно вести на различных режимах: от одной до двадцати пяти карт в секунду. Чем выше скорость тепловых процессов, чем быстрее дают ответ структуры мозга, тем скорее запись. Воспроизводить тоже можно в любом режиме. Это позволяет сжать во времени реальный процесс. Как в кино при замедленной съемке.
— Когда на твоих глазах вырастает из зернышка дерево и дает плоды?.. Знаменитый фокус индийских факиров, верно? Наблюдение ведется круглосуточно?
— По возможности. Мозг работает непрерывно и постоянно, как сердце и легкие. Нейроны не отдыхают даже во сне. Напротив, именно во сне отдельные зоны возбуждаются гораздо сильнее, чем в часы бодрствования.
— Словно мы уходим в другой мир, где живем интенсивнее и полнее?
— Это ваши слова?
— Навряд ли… Так, застряло в памяти.
— Я так и подумала, — не преминула съязвить она, но тотчас переменила тон и вполне мирно, даже доброжелательно, заговорила о первоочередной важности постоянных и, главное, длительных наблюдений. — Чтобы хоть как-то приблизиться к пониманию «черного ящика», чем в сущности был, есть и остается мозг, даже мозг простейшего животного, одинаково важно наблюдать за всеми фазами его работы. Когда пациент двигается, спокойно лежит, читает книгу, спит, ест, решает трудную задачу, смеется, страдает… Интересен больной и здоровый мозг, в состоянии медитации и гипнотического рапорта.