— Как это? — усомнился Бобышкин.
— Очень просто. Хотите попробовать?
— А можно?
— Почему нет? Наденьте-ка шлем. Я вас сейчас подключу.
Федор Поликарпович не успел опомниться, как увидел себя внутри того самого кабинета. Кожей и собственным весом он по-прежнему ощущал себя сидящим в поворотном кресле, но глазами, ушами, душой — был тут, в недоступном святилище, исторгнутом адом. Раскаленные вольфрамовые нити дрожали в лампочках настенных светильников, бросая отсветы на полированные спинки стульев, отражаясь расплывчатым ореолом в глубине глазурованных плиток калорифера в левом дальнем углу, и, как живые, подрагивали занавески на окнах, и там, на его столе, легкий сквозняк шевелил выколоченный из трубки пепел.
Затаив дыхание, Бобышкин уставился на двери, ожидая, что с минуты на минуту войдут они, эти двое. Пусть виртуальные демоны, электронные призраки, тени, но все же — они… Вот повернулась бронзовая ручка и кто-то невидимый торжественно распахнул обе створки. Испытание не для слабонервных, даже мурашки побежали по коже. На краткий миг возвратилось ощущение детства: полет вниз головой на аттракционе в Парке культуры. Упоительная жуть!..
Но вместо ожидаемого с замиранием сердца хозяина, на ковровую дорожку робко вступила точеная ножка в стоптанной туфельке итальянского производства. С удивлением подняв глаза, Федор Поликарпович увидел перед собой Ольгу Маслюкову. Сдув упавшую на лоб прядь, она распростерла исколотые руки и вдруг вспыхнула, объятая синим пламенем, превратившись в ослепительный шар.
Вторично потеряв за последние два часа сознание, Бобышкин потерял и свое Я.
— Как чувствуете себя, Олечка? — услышал он откуда-то из дальнего далека такой знакомый голос.
— Спасибо, Анатолий Мелентьевич, теперь уже лучше, — ответил, с трудом ворочая языком.
— Отвезите его домой, — распорядился Серов.
— Домой? Может, все-таки…
— Оставьте свои замашки. Вы же не киллер какой-нибудь? Чище надо было работать с персоналом.
— Эффект кратковременный. Через неделю-другую придет в себя, вспомнит. У него же и записи наверняка есть?
— Не важно. По моим сведениям, приказ об увольнении уже заготовлен. Очухается как раз к торжественным проводам на заслуженный отдых… Постарайтесь проследить, как поведет себя в первые дни, пока действует чужая генетическая программа.
— Что и говорить, Анатолий Мелентьевич, эксперимент уникальный. Надо же: чокнутая наркоманка в теле прокурора.
— Вам бы все шуточки! А мужик-то хороший…
Ежедневно лишь в сфере технической информации фиксируется 20 миллионов слов. Прилежный работник, способный прочесть за минуту 1000 слов, просиживая за этими текстами 8 часов в день, сумеет переварить такой объем сведений за месяц.
Когда он перевернет последнюю страничку, выяснится, что за это время накопилось информации еще на пять с половиной лет каторжного труда.
Избыточная информация душит многие отрасли бизнеса. «Избыток информации столь же опасен, как и ее недостаток», — свидетельствует лондонский психолог д-р Дэвид Льюис.
Нынешнее обилие информации, которое захлестывает штаб-квартиры фирм и компаний, может привести к параличу анализа ситуации, затрудняя тем самым принятие эффективных решений. В потоке самых разнообразных сведений, зачастую противоречащих друг другу, выловить ключевую информацию сложнее, чем найти жемчужное зерно в навозной куче.
Совсем недавно испытанным приемом конкурентной борьбы было утаивание информации. Теперь небезуспешно применяют оружие избыточной информации, заваливая контрагентов массой ненужных сведений и тем самым путая их карты. Это считается «хорошей тактикой».
(IZVESTIA)
Знахарка, шептуха: предсказание судьбы, заговоры на удачу, счастье, от порчи, пьянства, пропажи.
Очень красивая, но очень одинокая девушка пригласит к себе или приедет в гости к состоятельному интеллигентному мужчине не моложе 28 лет.
Файл 049
Мягко покачиваясь на игривой волне, яхта дрейфовала над банкой в шести с половиной милях к северо-востоку от острова. Как только сигнал сонара поступил на центральный пульт, двигатели автоматически застопорились и прожектор принялся методично обшаривать разбитый на квадраты участок мелководья. Вахту в смотровом колодце несла Ампаро.
— У тебя все нормально? — спросил Бургильон. — Почему молчишь?
— Ничего интересного, — отчетливо прозвучал в динамике ее звонкий, богатый оттенками голос. — Много ли увидишь через эту дыру? Слишком узок угол обзора.
— Она совершенно права, — подтвердил Климовицкий. — Можно пройти в двух шагах от объекта и ничего не заметить… Почему вы назвали своего красавца «Аргусом», Рене? Это же циклоп какой-то… У сына Ниобы и Зевса глаза покрывали все тело.
— Даже если бы днище было целиком сделано из стекла, то и тогда шанс выйти на цель исчислялся ничтожной величиной. Будем уповать на счастливый случай.
— Вторая неделя пошла.
— Время? Вас еще волнует время? Где бы ты ни жил, чем бы ни занимался, оно идет. В воды Стикса мы попадаем не после смерти, но с момента зачатия… Не будем отвлекаться. Пол, я ввожу последние данные.
Климовицкий послушно склонился к монитору. Четырехзначные числа постепенно сменялись трехзначными. По мере удаления от Тиры донная тефра постепенно шла на убыль. Густая, пронизанная потаенным сиянием синева экрана казалась продолжением подводной бездны, все еще маячившей перед глазами после многочасовых бдений в колодце.
— В каком направлении? — нетерпеливо поинтересовался он, вгляцываясь через плечо Бургильона в мелькание цифр.
— Сейчас поглядим, — барон вывел на экран контуры Средиземноморья. Кальдеру Тиры обозначила мигающая звезда, от которой побежали концентрические окружности, захватывая Киклады, Крит, россыпь Спорад у турецкого берега и южную половину Родоса. Затем круг начал вытягиваться с одного бока в неправильный эллипс, обретая очертания артиллерийского снаряда. — Примерно сто двадцать градусов. Вы были правы, Пол: пепел несло на восток, с небольшим уклонением к югу. Это соответствует летнему направлению преобладающих ветров на сегодняшний день.
— Накрыло Дельту и средиземноморское побережье Египта, — удовлетворенно и вместе с тем с затаенным оттенком печали вздохнул Климовицкий.
— И солнце померкло над страной пирамид, и воцарилась осязаемая тьма. Поздравляю.
— Сделаете для меня полную распечатку, Рене? С картой и всей цифирью?
— Без проблем, — Бургильон запустил принтер. — Когда, даст Бог, прибудем в Пирей, у вас на руках будут все доказательства. Надеюсь, даты совпадут.
— Я тоже надеюсь, — благодарно улыбнулся Павел Борисович. Образцы дерева и тефры из Акротиры вместе с контрольными колонками донного пепла он отправил в Афины еще на прошлой неделе, из Пароса.
— Вижу какие-то обломки, — прозвучал по трансляции голос Ампаро.
— Якорь! — молниеносно отреагировал Бургильон.
— Есть якорь! — отозвался с палубы Блекмен.
— Можно сегодня я? — попросил Климовицкий.
— Сделайте одолжение… Только сперва договоритесь с Джерри. Сеньора Ампаро нуждается в отдыхе.
— Уверен, что он согласится немного поплавать… Удивительно все же! Основываясь на одних только замерах толщины слоя тефры, компьютер воспроизвел, в сущности, взрыв вулкана. Живая схема гибели Атлантиды!
— Лично меня удивляет другое, — Бургильон задумчиво склонил голову. — Видно, кому-то наши поиски не дают покоя. — Он извлек компакт-диск. — Кто-то считывает информацию.
— Вы уверены?
— Боюсь, что да… Я заметил это еще в тот день, когда по электронной почте связался с миссис Ларионовой. Сперва подумал, что показалось, однако уже на другой день обнаружились признаки взлома.