Ответом ей был смех.
— Вот именно — «или», мамаша! Она его по телефону обслужит по высшему классу и за твой счет.
— Вы-то тут с какого боку? — пробудившееся любопытство боролось с негодованием. — У вас что, тоже услуги?
— Нет, мать, моя ситуация посложнее. Фирму нашу накололи, сволочи! Приходят, понимаешь, счета на разговоры. Мы, конечно, не проверяем — оплачиваем, а они липовые. Хорошо бухгалтерша спохватилась реквизиты сверить. Оказалось, мазурики на пушку берут. Чуть не всю Москву пощипали миллиардов на тридцать. МГТС тут ни сном, ни духом… Ладно! Хорошо смеется тот, кто стреляет последним. Мне бы только справку для суда оформить. А насчет сексуслуг мое такое мнение: любовью по проводам сыт не будешь. У меня, слава Богу, с этим делом полный порядок, как в танковых войсках. Нас шепотом и страстными стонами не проймешь! Такое удовольствие для желторотых пацанов и престарелых импотентов… Верно, красавица? — повернулся он к молодой женщине с тяжелой сумкой у ног.
— Стрелять их надо, как бешеных собак, шпану эту, — процедила она сквозь зубы. — Никакого житья не стало. На три лимона наказали за какую-то Фиджи, а я даже не знаю, где она есть.
— Во-во! — поддержал сзади старческий голос. — Мне тоже Батангас какой-то впаяли. Насилу дознался, что на островах энтих… Филиппинских. Да толку-то! Все одно, говорят, платить придется. Не докажешь. Никому до нашего брата дела нет. Знай себе — дерут! Последнюю шкуру спустили.
— Так и есть, — закивала Анна Матвеевна. — У меня сроду таких деньжищ не водилось. Хрен я им чего заплачу! — она посторонилась, пропустив выскочившего из кабинета военного средних лет. По лицу — багровому, с остервенелым прищуром — было ясно, что, говоря юридическим языком, претензии остались без удовлетворения — отказали! Она рванула захлопнувшуюся дверь и влетела в приемную.
Худосочная барышня в малиновом пиджачке с черными отворотами и золотыми пуговичками, не отводя глаз от монитора, предостерегающе сделала ручкой, но остановить ветерана труда не могла уже никакая сила.
— Это что же такое у вас получается! — тяжело дыша, подступила к столу Анна Матвеевна, нависая грудью с позвякивающими медалями. — Стыд и срам! — она дрожащей рукой протянула квитанцию.
— Номер ваш? — не глядя, спросила секретарша скучающим голосом.
— Какой еще номер?
— Телефонный, телефонный. — блеснув темным с серебряной пылью лаком, отточенные ноготки вслепую отфутболили измятую бумажку адресату. — Номер ваш, значит, и говорить не о чем. Не оплатите, отключим телефон.
— Ах ты, лахудра телефонная! — взъярилась Анна Матвеевна. — Ты на кого гавкаешь?! Попробуй только! Я сюда с телевидением заявлюсь, тогда поглядим, как вы тут запоете!
— Она еще оскорбляет! — взвизгнула секретарша, впервые удостоив скандальную посетительницу взглядом. — Очистите помещение, или вас выведут силой!
— Давай, давай — выводи! Отключишь, говоришь? Отключай! — неожиданно для себя Анна Матвеевна сорвала с себя трудовые награды, откликнувшиеся печальным звоном, и швырнула на стол. Хотела прямо в накрашенную морду — слово уже готово было сорваться с языка, — но в последний момент рука почему-то дрогнула.
Немую сцену прервал начальственный баритон, прозвучавший из приоткрывшейся двери, обитой лоснящимся, как паюсная икра, кожзаменителем.
— Что у вас происходит, Лена?
— Вы только поглядите, Ваналыч! — непритворно всхлипнула секретарша, не сводя перепуганных глазок с потемневших латунных дисков, накрывших реверсом свои замусоленные ленточки. Ваналыч, то есть начальник узла Иван Павлович Родиков, как значилось на двери его кабинета, видал и не такие виды. Чем только не швырялись еще в те времена, разве что не партбилетом, а уж теперь-то и лимонку могут подкинуть ни за понюх табака. Но, видимо, и на него произвели известное впечатление сиротские медяки, осенними листьями опавшие на зеленый бювар с исходящими.
Он молча приблизился к столу, взял медаль «За доблестный труд» с профилем генералиссимуса, покачал на ладони, словно пробуя на вес, затем подобрал остальные и протянул владелице.
— Возьмите, пожалуйста… Это ваше? — спросил, мельком глянув на квитанцию. — Пройдемте ко мне.
Оказавшись в кабинете, куда ее предупредительно пропустили вперед, Анна Матвеевна поостыла и даже малость оробела.
— Понимаете, товарищ начальник, — попыталась она объясниться, но Родиков только рукой махнул.
— Я все понимаю, но и вы нас поймите. Нет-нет, — зная наперед все, что говорят в таких случаях, он подвинул ей стул и налил стакан минеральной воды. — Успокойтесь, гражданка… Только не надо меня уговаривать, что вы не звонили в Пуэрто-Рико или куда там еще… Верю, верю, но кто-то ведь должен платить? Должен, — и, не давая раскрыть рта, поспешно заключил: — Не беспокойтесь, в вашем случае расплатится государство… Пишите заявление.
— Какое заявление?
— Я продиктую, — он выложил чистый лист, указал на стакан с ручками и карандашами. — В виде исключения возьму грех на себя. Каждый, понимаете, протестует, пытается доказать, что он не верблюд, а мы несем миллиардные убытки. Ну да ладно, пишите!
Она кое-как справилась с заявлением на имя какого-то большого начальника и дрожащей рукой, старательно выводя каждую букву, поставила подпись.
— Надо указать: ветеран труда?
— Пишите, — устало отмахнулся начальник узла. — Готово? — Он поставил закорючку, вырвал листок из перекидного календаря и что-то размашисто на нем начертал. — Сходите по этому адресу, и вам оформят. Прием по вторникам, с четырнадцати до шестнадцати.
Не чуя под собой ног, Анна Матвеевна вышла на улицу и, только уже сидя в троллейбусе, заглянула в подколотую скрепкой бумажку. Не оставляло подсасывать беспокойство, что от нее просто-напросто отделались, обвели вокруг пальца.
Дождавшись вторника, она все же поехала по указанному адресу в какое-то АО МГТС, не особо надеясь, что ее допустят до самого генерального директора, а если все же удастся прорваться, то еще неизвестно, как он отнесется к каракулям Родикова. Мысленно ругала себя, что не догадалась взять телефончик у того молодого человека из газеты «КС». Эти бы помогли — никого не боятся.
Придумывая пароли для входа в сеть или проверки электронной почты, не используйте имена и слова. Добавьте пару цифр или запишите слово с ошибкой или задом наперед — это затруднит задачу взломщику.
ЯСНОВИДЯЩАЯ И ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА предсказывает судьбу по линиям руки, снимает порчу и сглаз, возвращает в семью неверных супругов.
Информация для пациенток:
Госпожа *** мужчин не принимает Консультация стоит 50 тыс. руб. и включает в себя:
— Предсказание судьбы.
— Диагноз порчи и сглаза.
— Беседа о неверности супругов.
После консультации, в зависимости от интересующих Вас вопросов, госпожа предложит Вам свои дальнейшие услуги. Прием ведется ЕЖЕДНЕВНО с 10.00 до 15.00 ч.
(БЕЗ ВЫХОДНЫХ)
ПИКАНТНЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ:
Служба 907 Живой разговор.
Для понимающих мужчин и женщин.
Круглые сутки.
Позвони! С тобой я не буду стесняться.
Ведь никто не узнает.
Не из Москвы по предоплате.
Нежная и строгая, очаровательная и импозантная, всегда чувственная — буду меняться, как воск, под теплом ваших рук. Ориентация различная. Рада встрече!
Файл 008
Соперничество спецслужб родилось не вчера и уж наверняка не сегодня. Еще у Наполеона было пять или шесть полицейских формирований, отчаянно враждовавших между собой. Абвер и гестапо, вкупе с СД, ОГПУ и ГРУ, МГБ и МВД — все тот же танец. С расчленением КГБ на несколько самостоятельных подразделений ничего нового под Солнцем не возникло. «И возвращается ветер на круги своя», — как предрек мудрый Екклезиаст. Единственное утешение, что так было, есть и будет, и мы не лучше и не хуже других. В Штатах тоже есть и военная, и морская разведка, и секретная служба, и ЦРУ, и ФБР. Как говорится, милые бранятся — только тешатся, и каждому сверчку свой шесток.