Нина. Ах, дайте воды…
Клавдий(подавая воду). Непременно, думаю, скажу ей одну вещь…
Нина. Какую же вещь скажете?
Клавдий. Вы правы, вы во всем правы, а я просто так – человек. От каждого вашего страдания, от каждого вашего падения вы поднимаетесь все выше, как солнце, а мне не достигнуть вас никогда; но, увидев хоть раз, я освещен на всю жизнь… Вы сейчас уедете, мы не встретимся, наверно, больше, потому что вы меня ведь не любите; но вы моя жена… Это на словах выходит глупо, а на самом деле так. Еще водицы? Я пойду покличу кого-нибудь, чтобы лошадей нашли. (Идет, останавливается, смотрит, как Нина ложится, снимает пальто, подкладывает ей под голову.)
Нина. Спасибо… (Он опять идет к двери.) Клавдий Петрович… (Он быстро возвращается.) Что вы сказали? Я плохо поняла…
Клавдий. Свои мысли…
Нина. Неужели так думаете? Как жаль – ведь это неправда… Я обыкновенная слабая женщина…
Клавдий. Это ничего не значит… Может быть, и вам, и другим представляетесь обыкновенной, а я увидел другое в вас. Я думаю, у каждого есть портрет возлюбленной, коли встретишь ее, так на всю жизнь. А все остальные – случайные люди. У вас есть, конечно?
Нина. Был, я бросила.
Клавдий(тихо). А если только возможно, я поеду туда, куда вы поедете…
Нина. Клавдий Петрович… Подойдите ближе…
Клавдий. Зачем?
Нина(приподнимается). А я виновата перед вами?
Клавдий. Ничем.
Нина. Глядите в глаза… Милый мой, милый мой! (Обняла, целует.)
Клавдий(с громким, радостным криком склоняется над ней). Жизнь моя, жизнь!
Касатка
Комедия в четырех действиях
Анатолий Петрович (князь Вельский).
Варвара Ивановна Долгова, его тетка.
Илья Ильич Быков, ее воспитанник.
Раиса Глебовна, невеста Быкова.
Маша, Марья Семеновна Косарева, Касатка.
Абрам Алексеевич Желтухин.
Анна Аполлосовна, двоюродная тетка князя.
Вера, ее дочь.
Стивинский.
Уранов.
Дуняша, горничная.
Панкрат, матрос.
Первое действие в Петрограде; остальные – в имении Долговой и на Волге.
Действие первое
Комната в гостинице. У карточного стола сидит князь. Уранов и Стивинский стоят на уходе. Напротив на диване сидит Маша и, подперев подбородок, смотрит на игроков. В комнате накурено, беспорядок, пустые бутылки, остатки еды.
Князь. Господа, прошу вас, последний банк.
Уранов. Говорю вам, хочу спать. Надоело.
Стивинский. Действительно – шестой час. Хорош я буду завтра. Нет, как я буду завтра петь?
Князь. Детское время. Я прикажу подать еще бутылку шампанского. В конце концов ужасно глупо – я совершенно проигрался. Для моего спокойствия хотя бы сядьте, и я промечу последний банк.
Уранов. На орехи, что ли, будем играть. Эх, князь, ложитесь-ка спать лучше.
Стивинский. У меня трещит лоб, трещит затылок, голова как пепельница с окурками. А голос – вы послушайте… (Берет ноту.) Это соль? Петушиный вопль. Я погиб!
Князь. Прекрасный голос. Дивное соль. Запишем на мелок, я отдам. (Благородно.) Честное слово. Я вас прошу наконец… Маша, скажи им, чтобы они это… ну, как это… Я не могу заснуть, если не промечу.
Маша. И не спи, никто не заплачет.
Уранов. Денежки, денежки надо показать, тогда о чем угодно просить можно. Так уж на свете устроено.
Князь. Ужасно неприятно.
Уранов. Эх, князек… Сегодня я у вас выиграл, а вчера меня на бирже взяли за рога. Едва жив ушел. Все мы, как говорится, сегодня князь, а завтра мразь.
Стивинский. Ну, я пошел. (Маше.) Касатка, красота моя, прощайте, богиня. Хотел бы я как-нибудь прийти, помузицировать, вспомнить старые времена.