Кондратьев, прыгая, как заяц, и вскрикивая: «Гоп! Гоп!» — перебежал на полосу, движущуюся в направлении города. Ленты неярко светились под ногами, слева и справа уносились назад темные массы кустов и деревьев. Далеко впереди горело в небе голубоватое зарево — там был город. Кондратьев вдруг ощутил зверский голод.
Он сошел у веранды со столиками, той самой, возле которой стоял указатель: «Желтая Фабрика — 1 км». На веранде было светло, шумно и вкусно пахло; все столики были заняты. «Здесь, пожалуй, поужинаешь», — разочарованно подумал Кондратьев, но все-таки поднялся по ступенькам и остановился на пороге. Праправнуки пили, ели, смеялись, разговаривали, орали и даже пели.
Кондратьева потянул за рукав какой-то голенастый праправнук с ближайшего столика.
— Садитесь, садитесь, товарищ, — сказал он, поднимаясь.
— Спасибо, — пробормотал Кондратьев. — А как же вы?
— Ничего! Я уже поел, и вообще не беспокойтесь.
Кондратьев неловко уселся, положив руки на колени. Его визави — огромный темнолицый мужчина, поедавший что-то аппетитное из глубокой тарелки, — вскинул на него глаза и невнятно спросил:
— Ну что там? Тянут?
— Что — тянут? — спросил Кондратьев.
Все за столиком глядели на него.
Темнолицый, перекосив лицо, глотнул и сказал:
— Вы из Аньюдина?
— Нет, — сказал Кондратьев.
Коренастый юноша, сидевший слева, радостно сказал:
— А я знаю, кто вы! Вы штурман Кондратьев с «Таймыра»!
Все оживились. Темнолицый сейчас же поднял правую руку ладонью вверх и представился:
— Москвичев. Иоанн. Ныне Иван.
Молодая женщина, сидевшая справа, сказала:
— Завадская. Елена Владимировна.
Коренастый юноша, двигая ногами под столом, сказал:
— Басевич. Метеоролог. Саша.
Маленькая беленькая девочка, втиснутая между метеорологом и Иоанном Москвичевым, весело пискнула, что она Марина.
Экс-штурман Кондратьев привстал и поклонился.
— Я вас тоже не сразу узнал, — объявил темнолицый Москвичев. — Вы здорово поправились. А мы вот здесь сидим и ждем. Остается только сидеть и поедать сациви. Сегодня днем нам предложили двенадцать мест на продовольственном танкере, — думали, что мы не согласимся. Мы сдуру начали бросать жребий, а в это время на танкер погрузилась группа из Воркуты. Главное — здоровенные ребята! На двенадцать мест еле втиснулись десять человек, а остальные пятеро остались здесь, — он неожиданно захохотал, — сидят и кушают сациви!.. Кстати, а не съесть ли еще порцию? А вы уже ужинали?
— Нет, — сказал Кондратьев.
Москвичев вылез из-за стола.
— Тогда я и вам сейчас принесу.
— Пожалуйста, — сказал Кондратьев благодарно.
Иван Москвичев удалился, протискиваясь между столиками.
— Выпейте вина, — сказала Завадская, пододвигая Кондратьеву свой стакан.
— Спасибо, не пью, — механически сказал Кондратьев. Но тут он вспомнил, что он больше не звездолетчик и звездолетчиком никогда уже не будет. — Простите. С удовольствием.
Вино было ароматное, легкое, вкусное. «Нектар, — подумал Кондратьев. — Боги пьют нектар. И едят сациви. Давно я не пробовал сациви…»
— Вы летите с нами? — пропищала Марина.
— Не знаю, — сказал Кондратьев. — Может быть. А куда?
Праправнуки переглянулись.
— Мы летим на Венеру, — сказал Саша. — Понимаете, Москвичеву приспичило превратить Венеру во вторую Землю.
Кондратьев поставил стакан.
— Венеру? — спросил он недоверчиво. Он-то хорошо помнил, что такое Венера. — А ваш Москвичев был когда-нибудь на Венере?
— Он там работает, — сказала Завадская, — но это не важно. Важно, что он не обеспечил планетолеты. Мы ждем уже три дня.
Кондратьев вспомнил, как он тридцать три дня крутился вокруг Венеры на планетолете первого класса, не решаясь высадиться.
— Да, — сказал он. — Это ужасно — ждать так долго…
Затем он с ужасом посмотрел на беленькую Марину и представил себе ее на Венере. «Радиоактивные пустыни, — подумал он. — Черные бури».
Вернулся Москвичев и грохнул на стол поднос, уставленный тарелками. Среди тарелок торчала пузатая бутылка с длинным горлом.
— Вот, — сказал он. — Ешьте, товарищ Кондратьев. Вот, собственно, сациви — узнаете? Вот, если хотите, соус. Пейте вот это… Вот лед… Пегов опять говорил с Аньюдином, обещают планетолет завтра в шесть.
— Вчера нам тоже обещали планетолет завтра в шесть, — сказал Саша.