- Ведь это же ясно, как день. - Варрон пожал плечами. - Правители Эдессы не могут мирно ужиться с вами после тяжелого удара, который вы нанесли им, признав Пакора. Без попустительства эдесских властей история с Лже–Нероном не могла бы зайти так далеко.
- Какой интерес эдесским властям, — опять спросил Цейон, - помогать этому мелкому мошеннику?
- Эдесские власти, — спокойно объяснил ему Варрон, — заинтересованы в претенденте Теренции точно в такой же мере, в какой вы заинтересованы в претенденте Пакоре. Хотят создать для вас неудобное положение. По–видимому, это удалось.
Цейон намеревался спокойно выслушать Варрона, попросить у него совета, как римлянин у римлянина, и на этот раз обдумать его совет без всякой задней мысли и, по возможности, последовать этому совету. Но он ничего не мог с собой поделать — в нем поднималось все более острое раздражение при виде своего собеседника, который сидел против него в такой удобной позе, с видом превосходства, скрестив ноги, высказывая вещи, которые, к сожалению, были настолько же верны, насколько неприятны. «Конечно, надо было стать на сторону Артабана, — думал Цейон. — Ведь на этом проклятом Востоке надо всегда идти самыми извилистыми путями, самыми кривыми. Прямой, порядочный человек, вроде меня, не может здесь преуспевать. Вокруг тебя дремучий лес, и если ты своим добрым римским мечом расчистишь себе дорогу, то, глядишь, опять оказываешься перед новой чащей, и позади тебя вырос новый лес. Ясно, что на такой почве Варрон, этот негодяй, этот стареющий бездельник, скорее добьется успеха. Кроме того, у него было достаточно времени, чтобы акклиматизироваться».
- Впрочем, — сказал Варрон, — царю Маллуку и первосвященнику Шарбилю в самом деле не легко было бы выступить против человека в храме Тараты, даже если бы на то была их добрая воля. Все население по ту сторону Евфрата убеждено, что человек этот — император Нерон.
- Так доносят и мне, — недовольно признался Цейон. — Но я не могу себе этого представить. Ну да, эти восточные люди суеверны. Несмотря на внешнюю хитрость и лукавство, они неописуемо тупы, их можно убедить в самых нелепых вещах. Они питаются баснями и сказками. Ничего удивительного, что народ с такими свойствами, несмотря на всю свою многочисленность, легко дает себя обуздать разумному меньшинству, вроде нас, римлян. Но, - с возмущением сказал он, — такую чепуху, как воскресение Нерона, они ведь проглотить не могут. Большинство людей в Эдессе умеют читать и писать. Неужели вы думаете, что они поддадутся на такой грубый трюк?
Варрон задумчиво покачал массивной головой.
- Этот Теренции, — сказал он, - между прочим, это один из моих клиентов, — сочинил очень правдоподобную историю. Он утверждает, будто бы вместо императора был убит мой Теренции, о котором известно было, что он весьма схож с Нероном; он говорит, что человек, который впоследствии выдавал себя за Теренция, — подлинный Нерон. Все это звучит не так уж невероятно. Я хочу сказать, здесь, на Востоке, в пяти тысячах километров от Рима.
Но Цейон не мог успокоиться.
- Свихнулись, что ли, эти люди? Клянусь Геркулесом, я не понимаю, какой интерес был тогда горшечнику Теренцию выдавать себя за императора и дать себя убить вместо него?
- Здесь, на Востоке, — дружески объяснил ему Варрон, — еще не усвоили того, что римская верность отошла в область предания. Ведь вы сами только что сказали, мой Цейон, что здесь мы окружены варварами. Эти варвары совершенно серьезно верят, что римлянин, если придется, умрет за своего императора.
Цейон подавил чувство неудовольствия — преодолел соблазн «дернуться» и резко поставить Варрона на место.
- Ваши афоризмы хороши, мой Варрон, — признал он и даже заставил себя улыбнуться. — Но скажите мне на чистом латинском языке: есть какие–нибудь шансы на успех у этого шарлатана? Могу ли я рассчитывать, что все это рухнет само собой или мне следует вмешаться в это дело?
Варрон серьезно взглянул на губернатора, медленно провел кончиком языка по губам, от одного уголка к другому.
- Есть ли шансы у моего Теренция? — повторил он задумчиво. — Видите ли, дорогой Цейон, — сказал он поучительно, — людям в Эдессе живется плохо, им приходится платить большие налоги, они могут лишь выиграть от переворота. Если явится человек, который пообещает упразднить налоги, по ту сторону Евфрата он везде встретит доверие. А если к тому же за ним стоят и ловкие люди, которые оказывают ему содействие, он может продержаться долго.