Только клонит дрема,
И приказов нету,
Будто снова дома,
На печи согретой.
Будто мать, лучина,
Запах вкусный, сдобный…
Белая овчина —
Пуховик сугробный.
Воет ветер где-то,
Нежат чьи-то ласки…
Нет страшнее этой
Стародавней сказки!
СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В ПРИЖИЗНЕННЫЕ СБОРНИКИ[145]
«Померкла туманная линия…»[146]
Померкла туманная линия
Далекого берега… Мгла,
Такая немая и синяя,
На озеро с неба сошла.
И волны на камни прибрежные
Взбегали, шурша в камыше,
Их лепеты, сонные, нежные,
Так ласковы были душе.
Скрипели у лодки уключины,
Бежала, звенела вода,
И снилось, что мы не разлучены,
А счастливы были всегда.
ТАМ («Где гремели пушки…»)[147]
Где гремели пушки
И рвались шрапнели —
Оставались дети.
…Прятались в подушки,
Забивались в щели….
Маленького Яна —
Голубые глазки —
Не забыла рота.
Раз от «чемодана»
Загорелась хата…
Звонко крикнул кто-то…
Нам не жаль солдата:
Павший с крошкой рядом,
Не глядел он в небо
Удивленным взглядом —
Знал, что жизнь — копейка!..
Худенькая шейка,
Яростная рана…
Маленького Яна —
Голубые глазки —
Навсегда не стало…
НАД ПОЛЕМ («Тихий ветер шепчет над полями…»)[148]
Тихий ветер шепчет над полями…
Он унес, развеял звуки боя…
Звезды светят синими огнями,
Ночь полна нездешнего покоя…
Позабыв тревоги боевые,
Позабыв о грустном и опасном,
Спят солдаты… Только часовые
Сонно бродят в сумраке безгласном.
Ночь пойдет неслышно… Незаметно
Улетит с мечтами и покоем,
И рассвет сырой и неприветный
Над полями грянет новым боем…
Но теперь так ласково и нежно
Веет ветер, веет полусонный…
— Спите, братья, спите безмятежно,
Отдыхайте сердцем истомленным!..
Сзади вас, в покинутых селеньях,
Ваши сестры, матери и жены
Видят вас в молитвах и виденьях,
Чутким сердцем слышат ваши стоны…
АВСТРИЕЦ(«У него почернело лицо…»)[149]
У него почернело лицо.
Он в телеге лежит недвижимо,
Наша часть, проходившая мимо,
Вкруг бедняги столпилась в кольцо.
Мой товарищ, безусый юнец,
Предлагает ему папиросы…
И по-польски на наши вопросы
Шепчет раненый: «Близок конец…»
И на робкие наши слова,
Улыбаясь бессильно и бледно,
Шепчет медленно он: «Вшистко едно…»
И ползет возле губ синева.
Каждый знает, что рана в живот —
Это смерть… «Я умру через сутки…»
Лейтенант утешеньям и шутке
Не поверит уже, не поймет…
Слышен выстрелов дальний раскат…
Наши лица угрюмы и строги…
Мы проходим по грязной дороге,
Не надеясь вернуться назад.
Новая Александрия
«Скоро утро. Над люнетом…»[150]
Скоро утро. Над люнетом
Неподвижный часовой,
Он печальным силуэтом
Онемел, как неживой.
И, неверно озаренный
Светом робкого костра,
Весь окоп уединенный
Чутко дремлет до утра.
Офицер в землянке темной
Над письмом склонил лицо,—
На руке мерцает скромно
Обручальное кольцо…
Утомленно спят солдаты,
Ружья в козлах — точно сноп,
И, глубоким сном объятый,
Недвижим и тих окоп.
Близко утро. Грянул где-то
Первый выстрел, близок бой…
Шевельнулся у люнета
Неподвижный часовой…
В ПОХОДЕ(«Эх! тяжела солдатская винтовка…»)[151]
Эх! тяжела солдатская винтовка
И режет плечи ранец и мешок…
Дорога грязна и идти неловко,
Ведь к ней нужна привычка и сноровка,
И за аршин считай ее вершок…
Неважно, брат, коль нет с собою трубки,
А с ней — пустяк: запалишь — всё пройдет…
Нам из Москвы прислали полукрупки,
Да вот спасибо им за полушубки,
А то земля в окопах — чистый лед.
Идем давно… костры блестят из мрака,
И слышен говор тысячи людей…
Недалеко, должно быть, до бивака…
Вот в темноте залаяла собака
И где-то близко — ржанье лошадей.
Обед давно готов в походной кухне,
И кашевар нескупо делит щи…
«Ей, землячок, смотри, брат, не распухни!..»
А утром — бой. Угрюмо пушка ухнет,
И смерть откроет черные клещи…
ВИНТОВКА № 572967 («Две пули след оставили на ложе…»)[152]
Две пули след оставили на ложе,
Но крепок твой березовый приклад.
…Лишь выстрел твой звучал как будто строже,
Лишь ты была милее для солдат!
В руках бойца, не думая о смене,
Гремела ты и накаляла ствол
У Осовца, у Львова, у Тюмени,
И вот теперь ты стережешь Тобол.
Мой старый друг, ты помнишь бой у Горок,
Ялуторовск, Шмаково и Ирбит?
Везде, везде наш враг, наш злобный ворог
Был мощно смят, отброшен и разбит!
вернуться
Стихотворения этого раздела даются в порядке приблизительно восстанавливаемой хронологии их написания — с помощью дат на письмах, к которым прилагались автографы, или по первым публикациям. Публикация, по которой печатается текст, указывается после названия. Многие стихотворения этого раздела впервые перепечатываются в современном издании, некоторые публикуются впервые по автографам.
вернуться
«Померкла туманная линия…». Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к журналу «Нива» на 1914 год. Т. II, май — август.
вернуться
Там («Где гремели пушки…»). ВСт. «Чемодан» — на солдатском разговорном языке — название самых больших германских снарядов.
вернуться
Над полем («Тихий вечер шепчет над полями…»). ВСт.
вернуться
Австриец («У него почернело лицо…»). ВСт. Вшистко едно (польск.) — всё равно.
вернуться
«Скоро утро. Над люнетом…». ВСт. Люнет — здесь: воен. небольшое укрепление над окопом.
вернуться
В походе («Эх! тяжела солдатская винтовка…»). ВСт. Полукрупка — пшеничная мука первого (не высшего) сорта.
вернуться
Винтовка № 572967 («Две пули след оставили на ложе…»). НА. 1919, 3 октября. Горки — в данном случае, вероятно, неидентифицируемый населенный пункт в Уральском регионе; Ялуторовск — город к югу от Тюмени; Шмаково — вероятно, село Кетовского района Курганской области (иначе Шмаковка), близ тракта Ирбит-Камышлово; Ирбит — город к востоку от Екатеринбурга, севернее Тюмени.