* * *
Что ж – думающие машиныЗаменят нас – а мы пойдёмСмотреть на лилии долиныПод нежно-солнечным дождём.
Забыты тёмные заботы,Природа ангельски чиста.Как лепестки, две легких нотыУпали с белого куста.
Синеют птицы, расцветая,И кажется, цветы слышны.И слился с пением и стаейГлубокий отзвук тишины.
И так прозрачно-своевольно,Так беззаботно, так шутя,И просто, и совсем не больно…
(Я размечтался, как дитя.)
* * *
Жил да был Иван Иваныч:Иногда крестился на ночь,Вдаль рассеянно глядел.Жил на свете, как умел.Жил на свете как попало.Много в жизни было дел.
Сердце слабое устало,Сердце биться перестало.В небе дождь вздыхал, шумел,Будто мертвого жалел:Влаги пролилось немало –
Видно, смерть сама рыдала,Близко к сердцу принималаЧеловеческий удел.
* * *
Вечный образ: счастье – ветер в поле,Дым, растрёпанный дождём.Мы живём в заботе, страхе, боли;«Человек для слёз рождён».
На кого надеяться? На этиГрозовые облака?На глухое небо в смутном свете?На лучи издалека?
На мерцанье над ночной дорогой,По которой мы во мгле пройдем?И в ответ – молчанье, да немногоПогрохочет гром.
* * *
А может быть, всё же – спасибо за это:За нежность туманно-жемчужного света,За свежесть дождём всколыхнутого сада,За первые знаки – уже – листопада.
Спасибо, что облако меркнет и таетНад этой в закат улетающей стаей,И розовый свет приближается к морю…Ну что же, спасибо. Да разве я спорю…
* * *
«Если завтра война»… Накануне войны,Накануне беды и тоскиПоглядим на сиянье волныИ на трепет звезды.
Поглядим, как яркиОтцветающие цветникиИ как нежно летят светляки,Будто искры, упавшие с легкой звезды.
Поглядим, как роса,Перед тем как исчезнуть, светла,Как блестящая капля спадает с весла,Будто гаснет звезда.
Поглядим, если завтра война,Как сегодня погода прозрачно ясна,Поглядим – в этом мире беды и тоски –На сияющие пустяки.
* * *
О мировом безобразииЛучше совсем умолчим.Скажем про нежную празеленьНочи, сходящей на Рим,
Про голубое мерцаниеОсеребренных олив(Ночь, тишина мироздания,Будто далекий прилив).
Ночь, голубая пришелица,Скажем и мы про нее(Полное лунного шелеста,Дремлет легко бытие).
И, не боясь повторенияИ не ища новизны,Скажем про синее пениеВновь наступившей весны.
* * *
Он мерзнет в воротах парка,Просит на рюмкуИ греет облачком параХудую руку.
От снега намокли ветки.Ветер – сильнее:Краснее мокрые веки,А рот синее.
О нет – без надрыва, просто:Слезы – от ветра…Никто не слышит вопроса,И нет ответа.
* * *
Ты опять возмущался?Ты опять восхищался?Погляди холоднееНа людей и аллеи.
На торговца-уродца,На цвета винограда,На канаву, где льетсяСолнце, грязь и прохлада.
Понемногу истраченДень приятно ненужный,И как будто прозраченВечер тускло-жемчужный.
Это вспомнится позже?Запад чуть серебрится.… С этим отблеском тожеМне придется проститься.
* * *
Да, траурная колесницаИль в этом роде. Вот, опятьКольнуло в сердце. Помолиться,Приободриться, помечтать
О том, что там (ты веришь?) будетЭдем, блаженство, торжество…Скажи, там ничего не будет?Совсем не будет ничего?
* * *
Ни работы,Ни заботы –Ни тоски, ни суеты:Только лилии долины,Только горные вершины,Только птицы и цветы.
Хорошо бы стать закатом,Летним небом розоватым –Вот о чем мои мечты:
Знаю, каждый бы охотноЖил прозрачно-беззаботно,Жил сияюще-легко,Так заоблачно-свободно,Так небесно-широко.
* * *
Палочка мерно взлетает:Музыка, стройно звени!Нотные знаки не знают,Что означают они.
В линиях нотной страницыТы, и другие, и я.Только – недолго продлитсяНежная нота твоя.
В срок прозвучала в концерте –И обрывается нить.Замысла жизни и смертиНам не дано изменить.
… Или бессмысленно в миреВсё – и впустую трезвон?..Так в опустелой квартиреНочью звонит телефон.
* * *
Голод в Индии, голод в Китае,То, что в нашей России.Я спокойно газету читаю,Я смеюсь без усилий.
Чем-то страшным, тюремно-больничнымПахнет, друг, мирозданье.Что же делать, раз так безразличныБогу наши страданья.
… Или небо вечернее, цветаБирюзы, сквозь березы –Это все же обрывок ответаНа молитвы и слезы?