Владимиру 3лобину
Но горю не помочь – и полно говоритьО жалкой мелочи житейской:Нам реку чёрную придется переплыть,Доплыть до города Летейска.
Но я хочу – пойми! – на память взять с собой,На память взять в страну забвеньяХотя б дубовый лист с отчётливой резьбой –И уберечь его от тленья.
Чтобы видела душа, покинувшая труп,Бродя в стране, где бродят тени,И августовский зной, и запылённый дуб –Иль хоть бы тень от летней тени.
* * *
Да, милые мелочи, вас тоже потоп унесёт,И внидут потомки в свои ледяные потемки.И значит, не надо житейских печальных забот,Послушаем ветер в саду, синеватый, негромкий.
Послушаем вечер над цветущим жасмином, когдаУже не поют соловьи, но трава напевает.Кукушка, не спи, это полдень, давай, погадай.А впрочем, я знаю, кукушек в садах не бывает.
Уже над левкоями, там, аквамарин светляка,И ночь расцветает большой темно-синей лилеей.Не надо грядущих несчастий. Вот так – на века.А может быть, а, – на далёкой звезде веселее?
* * *
Как будто золото в Рейне,Мерцают тени.Сияют в ясном бассейнеНежные деньги.
Легко покоится стадоМелкой монеты.Как будто гроздь виноградаЛучом задета.
Сияет горсть побрякушекВ прохладе лёгкой.Гляди – покоятся душиВ раю далеком.
* * *
Скоро сгорит печаль.Ветер альпийский развеетпепел печали.
Может случиться,тогда ты захочешьнаписать прекрасное слово «печаль»на светлом летнем песке,на крыле стрекозы,на смутном течении речки,по тонкому краю заката,на безмолвии ночи,на невидимом Млечном Пути.
* * *
Борису Плюханову
О вечер, тёмный друг, мы так устали.И тишина летает над кустами.
И медленно из меркнущего лесаУже течёт мутнеющая Лета,
Но пахнет мятой и немного хвоей,И слушаешь, замученный и хворый,
Спокойный голос воздуха и ночи,Замедленный на синеватой ноте,
И смерть недостоверна, как легенда,Как тёмная, далёкая Лигейя.
* * *
Виктору Емельянову
Душа становится далеким русским полем,В калужский ветер превращается,Бежит по лужам в тульском тусклом поле,Ледком на Ладоге ломается.
Душа становится рязанской вьюгой колкой,Смоленской галкой в холоде полей,И вологодской иволгой, и Волгой…Соломинкой с коломенских полей.
* * *
И луковица – жемчужина,И финик – тёмный янтарь.Собор – как жёсткое кружево,Дырявый, древний стихарь.
Акула в томатном соусе –Коралл и мрамор, смотри!И кружка пива, по совести,Топазовая внутри.
И взяв рыбешку копчёную,Что золота золотей,Пошел к святому АнтониюКакой-то рыжий Антей.
Ну да – хотелось бессмертия,И я запомнил навекТрактир, собор, и безветрие,И море, и вечер, и свет.
III
* * *
Но выше нежного сиянияКолышется трава забвения,Туманно-бледное растение.
И расстилается молчание,И превращаемся и день и яВ рассеянные привидения.
Из декораций мирозданияЛишь лиловатые да синиеОстались (опустелой скинией).
И над развалинами скинииХолодная трава забвения,Холодная река забвения.
* * *
Да, недужится, неможется,В сердце прыгнула игла.Смерть – оскаленная рожица –Выглянула из угла.
Не поможет потогонное…Что ж ты смотришь наяву?Уплываю в Патагонию,В Похоронию, Харонию,В Погребалию плыву.
Аспирины аспиринные…Обессилел… Кошка, брысь!Палестины апельсинные…Обессилы Абиссинии…
«Подставляй-ка губы синие,Ближе к молодцу садись».
* * *
Ну что – отмучился? «Залогом примиренья»Белеет роза на груди.Ну, если не обман блаженные селенья,То – Царство Света впереди.
Но свет, пожалуй, был на будущей могиле,И воздух, как жасмин, расцвёл,Когда тебя, дружок, – ты помнишь? – положилиНа операционный стол.
А в тот, нездешний мир ты, значит, под наркозом…И что же – Бог, блаженство, свет?К огромным, ангельским, крылатым, райским розам ..Так как же – неужели нет,
Всё глупости (эх, хоть бы сон блаженный!),Лишь роза на груди, где шов,Недолговечной, да, земной, земной заменойНебесных вечных лепестков?
* * *
Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?
И жало смерти, и победа ада.За два тысячелетия – не лучше.Без перемен…Ну, помечтаем лучшеО лоне Авраамовом… (Прохлада,И Страшный Суд прошел благополучно.)
Да, если бы… Пустые разговоры?Висит луна, как яблоко раздора,Познания добра и зла, греховныйИ мертвый плод.Так вот – когда? Не скоро?..Долина горя, темный лес огромный.
Прощение, спасение… ТемницаНе навсегда? «В начале было Слово».Да, хорошо бы. (Небо так сурово.)