И обвести постаралсяГлаз — голубым ободком.Странно, что Бог занимался,Скажешь, таким пустяком?
Как это сделано! С чувствомКраски, игры, красоты!Может быть, чистым искусствомСмеешь увлечься и ты?
* * *
Disney World — городок-балаганчик
Здесь острые башенки замкаЕще голубее, чем небо.Волшебная лживая сказка!О, дайте нам зрелищ — не хлеба!
В магическом царстве кудесникТоргует ключами к веселью,И сказочный замок прелестныйПостроен с коммерческой целью.
И плавает ящер поддельныйВ подводной пещере фальшивой.Посмотрим, от нечего делать,На это недивное диво!
Привет, заменители чуда!Так мало чудесного в жизни.А сердцу без этого трудно,Как верно почувствовал Дизни.
И пусть пролетая синеетОбманчиво Синяя ПтицаИ нежная Золушка млеетВ объятиях ложного принца!
* * *
Индуски, китаянки и японкиТолпой по лондонскому ПикадиллиГуляли долго. Помню облик тонкийИ нежность их – как нежность роз и лилий.
Краснел кружок на белом лбу индуски,Алмаз, приколотый к ноздре, светился.На кимоно японки ирис узкийК атласной хризантеме прислонился.
И лотос, золотой, на опахалеКачался в ручке белой китаянки.Желтел закат, и девушки гуляли –Одни, как амазонки-лесбиянки.
Но может быть, у них скучало сердце,Томилось, азиатское, упорноПо том английском мальчике — гвардейцеВ мундире алом и высокой черной
Медвежьей шапке, — том, который бравоСтоял с другим красавцем, охраняяВход во дворец, где бродит королева,Вся белая — белее Гималаев.
* * *
Мы гуляли по Бродвею. Сколько огней!Это Таймс-сквер, где разные таймские скверныИ шаги наркоманов неровны и нервны,И в сияющих барах пьяней и тесней.
Здесь наряды поярче цветов и зари:Видишь, нравятся грешникам райские краски!Ходят негры, японцы, мальчишка с Аляски —В голубом, темно-розовом, желтом — смотри!
Пляшет краля, и всё у нее — ходуном.И в сиреневых брюках стоят сутенеры,И парик золотой, точно кудри Авроры,На продажном мальчишке с лиловым пятном.
Изумрудная дева дает нам совет:В одиночку-то — вдоволь наспитесь в могиле!Поспешите грешить, если вы не грешили! —И лиловые негры смеются в ответ.
Темным блеском сияют большие глаза,И вино, как рубин, замерцало в бокале.И стекляшка – сапфир на раскрашенной кралеВыпей, краля! А пьют-то – не против, а за!
* * *
И мы прошли парижской толчеей,В толпе Латинского квартала,И вот сошли в средневековый строй,В музейный и готический покой,В тот розоватый пламень зала,Где бледно-розовые гобелены.
ВнеЗемного бытия, в раю нестрогомЗдесь Дама дивная живет наединеС таинственным Единорогом:Он ей явился в розовой веснеКаким-то странным полубогом.
* * *
Как надоели римские гробницы!Ну были римляне, поумирали,А мы живем, гуляем и глазеем,Кусаем уголки горячей пиццы,И пьем вино и воду «минерале»,И бегаем по мраморным музеям.
Стоят богини, вовсе неодеты,На них глядят Ромео и Джульетты(Порфирный пол и звонкие шаги),А желтая бумажка от конфеты —Как мотылек, у мраморной ноги.
* * *
Что может быть в жизни плачевнейАрабского сора и хлама –А небо над крепостью древнейГорело большой орифламмой.
Старуха хлебнула лекарства(Рука – Иоанна Предтечи),А птицы — нездешнее царствоНад грудами грузной мечети.
С высокого неба раздастсяМедлительный зов муэдзина,И сумерки — синяя астра,Синеющий веер павлина.
Я знаю, сейчас мы узнаемО чем-то нездешнем и лучшем.И небо сливается краемС напевом блаженно-тягучим.
* * *
В мечети султана АхметаПростор, тишина, пустота.Забудем стамбульское лето:Мечеть холодна и чиста.
Цветы неизвестного раяНа синих ее изразцах.На них, вероятно, взираетНевидимый людям Аллах.
Огромно-пустое пространство,Вверху — полутьма, полусвет.Прими от меня, иностранца,Аллах, иностранный привет.
И мы от незримого БогаХотим очевидных щедрот.…Левей Золотого Рога,Как роза, небо цветет.
* * *
Как хорошо, что люди мы, а неШакалы, или мыши, или крысы,Что говорим, стихами, о веснеВ Италии: про лунный крап теней,Про улочку с Мадонной на стенеИ темные ночные кипарисы.
Как хорошо, что люди мы, а неБезглазые термиты и трихины,Что радуемся небу – и луне,Посеребрившей лавры и маслины.
В луне и листьях римская стена,И вкусны минестроне и лазанья.Такую ночь мы проведем без сна,Беседуя о тайнах мирозданья.