– Мистер Рок! Мадам Судьба!Где уж нам уж, где уж нам уж…– Ты ж ишак, Али Баба!Шевелись! Скачи к Сезаму!
Сквозь туман и сквозь миражИзвивайся, изменяйся.Делибаш, пляши чардашНа Пегасе, на Парнасе!
Раз – и прошлое не в счет!Перевоплотись под старость!Кто младенца понесет?Белый ангел? Белый аист?
* * *
Болею манией величия!(Смиреньем не спасаю душу я!)И на людское равнодушиеЯ отвечаю безразличием.
Сосед любезный homo sapiens,Обмениваемся поклонами.Я уезжаю на ГалапагосЗа черепахами зелеными.
Вот поймана большая партия.Читаю им стихи (о пьянице).Ко мне одна с восторгом тянетсяИз-под наскучившего панциря.
Другой милей стихи об аисте,О розе, небе, свете, ласточке.Она кивает понимающеИ аплодирует мне ластами.
И носороги с осьминогамиПриходят слушать… (Твари Божии!)Сравни со многими двуногими:Они совсем не толстокожие!
* * *
Под шум Атлантического океанаМы встали поспешно, особенно рано:
Меньше чем через пять миллиардов летНе станет океана, не станет, нет!
Он весь улетучится, испарится,Тебе и мне будет только сниться!
(Спроси по-пеликаньи у пеликана:Заскучаем, правда, без океана?)
Через неполных семь миллиардов летТы уж не захочешь встречать рассвет:
Солнце станет светлее в тысячу раз –Это будет вредно для наших глаз.
Тем более, что Солнце Землю спалит,И нас эвакуируют в сад Гесперид.
И золотые яблоки в нежном садуНам заменят Солнце, нашу звезду.
* * *
То то, то другое, то то, то другое,А хочется озера, сосен, покоя.
Среди ежевики, синики, черники —И голос души, словно тень Эвридики.
И я очутился в той роще осенней,У берега детских моих впечатлений.
И больше не прибыль, не убыль, не гибель,А лист, пожелтелый, на водном изгибе
И жук, малахитовый брат скарабея,Жужжащий в траве, от нее голубея.
Там, словно под тенью священного лавра,Корова лежит с головой Минотавра,
Египетским богом там кажется дятелИ я наблюдаю, простой наблюдатель,
За уткой, которая в реку влетела,Как в небо — душа (только более смело?).
* * *
Кого-то кто-то пожирает,Как полагается в природе,Живьем – и облако сияетНа розоватом небосводе.
О да, пожравший будет пожран,Возмездие осуществится:В блаженный августовский полденьСудьба расправится с убийцей.
Ну что ж! Великий Архитектор,Творец загадочной вселенной,Господь, непостижимый Некто,Распорядился тварью бренной.
Тому, кто здесь избегнет казни,Грехи припомнятся за гробом.Но разве он виновен, разве,Когда такой он создан Богом?
И пламенной расцветкой тигра,Который разорвал ягненка,Я любовался. Помню игрыТигрят — и клетку. Очень звонко
Заржала зебра. Лебедь плавал.Я думал о свободе воли.И белый алоглазый кроликСмотрел на черного удава.
* * *
Я говорил глухому перуанцуНа неизвестном, странном языке:— Вы разучились поклоняться Солнцу,И ваши храмы — в щебне и песке.
И девушек и юношей прекрасныхВы в жертву не приносите давно.И я узнал из ваших взглядов грустных,Что вам с богами быть не суждено.
Да, племя кечуа, потомки инков,Империя — закрытая тетрадь.Огромных и таинственных рисунковВ пустыне Наска вам не разгадать.
Я под дождем бродил по Мачу-Пичу.Дождями стерт был идол-ягуар.Я удивлялся грозному величьюНе города пустынного, а — гор.
Империя? Ни храмы, ни чертоги —Людишки в бурых тряпках, бурый хлам.И лепятся хибарки и лачугиК могущественным скалам и горам.
Ты слышишь, а? Империи не вечны.Развалины — на фоне гор и скал.Но перуанец — спал, лежал, беспечный,И не ему я это говорил.
* * *
Какие вокруг образины,Какие уродины тут!Крылато-зубчатые спиныУгрюмую душу гнетут.
Уйдем от зеленых чудовищ,От синих страшилищ-червейНа Остров Небесных Сокровищ,Где славит бессмертный Орфей
Богов. Где легко и прозрачно,И жизнь — как большая звезда.Туда — от грязцы аммиачной,От низости злого труда,
От низости злого безделья,Дельцов, подлецов, дураков,От злого змеиного зельяУлыбок, оскалов, щипков, –
Туда, где ничто не похожеНа скуку наскучивших мест…Но райское пение тоже(Всю вечность!) тебе надоест…
* * *
Не феями и не каменами,Не ходом звезд или луны,А хромосомами и генамиНам роли определены.
Долой, наследственная химия,Моя врожденная беда!Переменю тебя, как имя, яИ улетучусь в никуда!
Неясно, говоря по сути, нам,Где – в царстве света или тьмы, —Чьим — добрым или злым — компьютеромЗапрограммированы мы…