Мы не Аттилы, не Калигулы, не Дракулы;Но и на Бога непохожи?..Да, но пускай нам это скажут ангелы,Сияя в небе светлом, Боже.
* * *
Мы положим на чашу весовТонкий запах осенних лесов,Серо-сизые краски рекиИ в полях негустые дымки,Журавлиный стрельчатый полетИ закат над туманом болот.
Мы положим с тобой на весыТишину в голубые часы,Вечереющие облака,Желтоватый огонь маяка,Синеву, окружившую мост,И мерцание маленьких звезд.
Мы положим с тобой на весыЛунный отблеск речной полосы,Понемногу сходящей на нет;И уже проступавший рассвет,Легкий ветер в осоке сырой,След лазури над белой горой,Засиявшую каплю росы —Всё положим с тобой на весы.
Лепесток в озаренном пруду,И от лодки в пруду борозду,И зыбучую тень от листкаНад полуденным жаром песка,И — «ау!» молодых голосов —Всё положим на чашу весов.
* * *
Плачешь Психея-Аленушка?Это еще не Харонушка,Это не Стиксик, не Летушка,Не Флегетончик. Не Смертушка:В лодке рыбачит на озереДачник, хоть время и позднее.
Позднее… Верно. Со временем…Яблочко-времячко котится,Котится, да не воротится, —Пели в России в гражданскую.Вот потому я и пьянствую:С нашим земным воплощениемНам расставаться не хочется.
Смотрим, почти в восхищении,Мы на туманы осенние,Ветки корявые дерева,Лошадь у низкого берега.Здесь и природа, я чувствую,Чем-то похожа на русскую.
Ждет нас, душонка-Аленушка,Долгий беспамятный сонушко.Лучше подольше попробуемЗдесь оставаться — подобиемБожиим, хоть приблизительным,Прежде чем стать небожителем.
PALAIS DE JUSTICE
Дворец ПравосудияВ Брюсселе есть.Его МногопудиеЗначит: Месть!
Он символ насилия,Армагеддон!В нем злая Ассирия,Злой Вавилон.
Судья и важный, и грозный:«Ваша честь!»А там в Брюсселе бронзовыйМальчик есть.
Стоит мальчишка голенький,Виден весь.Что было бы, вздумай маленькийПить и есть?
Придя на базар,Он украл бы полрыбы,И его привели быВ грозный зал.
В торжественном залеЖутко ему.Злые судьи послалиВ злую тюрьму.
Но он убежал —Он очень мал.Никто не заметил,И дождь хлестал.
Бежал сквозь мглу —Неважно ведь, где:Стал на углуПо малой нужде.
На узенькой уличкеМальчик стал.Пускает струечки.Вот нахал!
Скалы вековечнейПалэ де Жюстис.Но человечней —Мэннекен-пис!
* * *
Конечно, бывало и хуже,И ближнему хуже бывает.Полоска на небе все уже,И жизнь, господа, «догорает».
А впрочем, какое вам делоДо жизни какого-то Икса?И чувствует, ежась, телоВодицу тусклого Стикса.
— Чепуха! По-латыни: реникса!Смотри-ка: рыбка плывет.Водицу тусклого СтиксаДуша переходит вброд.
Не вешай носа на квинту!Сорока нос украдет.Уронит, летя к Коринфу,Но рыбка нос подберет.
А мы, верхом на химерах —Во дворец, туда, в облака!Завращаемся в высших сферах,Точно два веселых волчка!
* * *
Забавное, милый, лекарство –Наркотики? Странный вопрос.Какое прекрасное царствоТак называемых грез!
В тех грезах ослепительны розы,Амброзию подаютРабы — и гремит maestosoГрозы, как царский салют.
Волшебная фармакопея!Мы летали, а час назад,Гуляя по Кассиопее,Мы бросились в водопад,
А потом в звездопад. Две кометы,Точно девы, ласкались к нам,Пели песни яркого цвета,Мы влетали в сапфирный храм.
Но внезапно всё исчезало,Уплывал Изумрудный Град.Одеяние из бериллаПревратилось в серый халат.
* * *
Спор сумасшедших с полоумными,Спор одержимых с бесноватыми;Не надо вмешиваться, милый.
Займемся летними полуднями,Займемся зимними закатами,Луной на улице застылой.
Пусть шизофреник параноикуИзложит новую теорийкуО политическом прогрессе —
Пройдем по солнечному дворику,Пройдем к цветущему шиповнику,К цветистой бабочке ванессе.
Пускай вороны с мериносамиК шакалам пристают с вопросамиОб историческом процессе —
Гляди на нежные соцветия,На отдаленные созвездия,На знаки смерти и бессмертия,На облачное поднебесье.
* * *
Презревший заботы и почести,Здесь Будда молчит в одиночестве,Чужой, отрешенный, блаженный.
Мне Будда у белого лотосаМилее кровавого Хроноса,Хозяина смертной вселенной.
Предайся, душа, созерцаниюМиров, озаренных нирваною,И время бессмертием станет.
Вне времени статуя древняя.(А бабочка спит, однодневная,Желтея на темном тюльпане.)