Здравствуй, сонушко-заснушко!Ну, смелее, дуралей!Выпьем, душенька-подружка?Сердцу будет веселей?
* * *
Просите, просите защиты!Глухой, неприветливый мир!Вернулся ограбленный, битыйИз бара сердитый банкир.
И видит: любовник в постелиПредался беспечному сну.И руки его захотелиУбить молодую жену.
Убил. Но ведь будет же сниться…И — липкая краска ножа…И бросился женоубийцаС тринадцатого этажа.
Летел проклиная, сердито,Но ждало его торжество:Он прямо упал на бандита,Который ограбил его!
Заутра на шумном вокзале(Ведь ясен преступный мотив!)Любовника арестовали,В убийстве его обвинив.
А день был сухой и весенний,И Ангел Расплаты затих,Усталый от всех преступленийИ всех наказаний земных.
* * *
Когда Адам брюхатил Еву,Нас даже не было. Но БогНас наказал, поддавшись гневу.Адам, распутник, чтоб ты сдох.
И вот – с полвека, на работу!На холоду и в темноте…Как будто бы в штрафную ротуСвободы ради? Те-те-те!
Да, Богу будто бы угодно(Что знают книжники о Нем?),Чтоб мы пришли к Нему свободно(Хоть и сгибаясь под ярмом).
Бог — всеблагой и всемогущий,Всеведущий? Зачем ЕмуИспытывать меня? (Я в гущеСмолы кипящей все пойму?)
Мне говорят, что я агностик(Я этим прозвищем не горд),И мне показывает хвостикХудой зелено-черный черт.
Ах, к черту черта! Я три годаГотовлюсь к райскому лучу.Зачем, о Господи, свобода?Блаженства светлого хочу!
* * *
Все загадки бытияМы недавно разгадали.Дождь и солнце, ты и я.Над большим кустом азалийСветит каждая струя.
На асфальт кидай, роняй,Ливень, светлые медали!
Дождь прошел, и от перилТень по мраморному полу.(Нет, не тень, а только полу-.)Парус набирает сил.Красной лапкой зацепилЖелтый листик белый голубь.
Спит зеленая змеяВ синеватом ярком иле.В пышном парке ты и я.Много далий, много лилий.Замок в мавританском стиле.
Что ж загадки бытия?Мы о них совсем забыли.
* * *
Свет, сенокос, ветерок —Помнишь? Июньский? Осенний?Помнишь – веселый щенокЛаял: собака на сене.Весело в мире явлений.
Видишь? — Наводит сиреньЛегкую тень на плетень.
Черный теленок, мыча,Скачет в телячьем восторге.Свинка в сияньи лучаЕст апельсинные корки.Черные перья грачаПомнишь на светлом пригорке?
Светлый, задумчивый сад.Жук переходит дорожку.Помнишь — галчата галдят?Две синехвостки глядятСверху на черную кошку.
Нет, не о зле и добреНа деревенском дворе!
* * *
Мечеть Омара в Ерусалиме –Как тучный хан в золотистом шлемеВ кафтане, вышитом бирюзой.
А церковь нежная МагдалиныСвои девические воланыВозносит, радуя белизной.
И охраняет башня ДавидаСон и торговлю пестрого люда(Город могучих, могучих стен!),
Но уведет от базарных буднейСветлая церковь Молитвы Господней.(Стань, помолись, не вставай с колен!)
В церкви нарядной Гроба Господня(Там у мозаик всегда обедня)Плачет Мария. «Мать, не рыдай…»
Недалеко Вифлеем, где справаОт лавок — храм Рождества Христова.Мудрых волхвов приводит звезда.
* * *
Я не вернусь в Египет, в Абу-Симбел,Где храмина Рамзеса, дивный символИмперии, которой больше нет.
Но в Англии, в шекспировском театреЯ поклонюсь бессмертной Клеопатре:На сердце от нее легчайший след.
Я помню луч на синем скарабееВ Каире, в примелькавшемся музее.(Да, пирамиды. Помню, да. Закат.)
Египет. Без жрецов, без фараонов.Песок холмов, песок пустынных склонов.(Верблюды, Сфинкс. Я помню двух ягнят.)
Я не вернусь в святилище КарнакаИ тайного магического знакаНе разгляжу в сиянии луны.
Но я храню на сердце — посмотрите! —Тот милый облик нежной Нефертити,Бессмертной фараоновой жены.
* * *
Здесь есть дольмены. Но друидов нет,А я бы повидал друидов.Солнцепоклонник пел, встречая свет;Теперь не празднуют восходов.
Друидов нет. Есть миллионы жертв,Но нет ни жертвоприношений,Ни пения магических торжеств,Ни погребальных заклинаний.
Мы бардов слушали в таверне на реке.Какие скучные баллады!Сказали нам на гэльском языке,Что были магами друиды.
А в замках сумрачных, где гулок звук,Мы не встречали привидений.Им так наскучило пугать зевак,Любителей старинных зданий.
Готические лилии у луж —Аббатство, дождь, и путь к руинам,И солнце, озарившее витраж,Уже не видное друидам.
* * *
Пестрые домики, узкие улочки.Двигалась мерно процессия.Трон кружевной раззолоченной куколкиПели монахини в честь Ее.