Чаша с цикутой. – Гряду!Стражники, темные, спят.Ночь в Гефсиманском саду.Мускулы римских солдат.
* * *
Семь густых, высоких струй фанздиСемь полупрозрачных привидений?Лучше – души ланей и оленей,Обитателей Альдебарана?
Кипарисы белые в метели?Или семь оживших сталагмитов?Или ризы светлые наделиСемеро танцующих джигитов?
Нет. Протуберанцы на Сатурне?Нет их. Или ангелы и арфы?Ангелы, я думаю, лазурней.Но не пляска фурий или гарпий?
Нет, сравните с тем, кто добродушней.Скажем: души нежные дельфиновПляшут под напев арабских джиннов(Чем загробней, милый, тем воздушней).
Глупости. Но пусть другой напишет,Что мечтам и струям есть граница,Что, взлетев, приходиться спуститься,Что нельзя, нельзя подняться выше.
Блеск и трепет. Может, символ рая?Не струится, кажется, нирвана?Забавляйся, Муза, созерцаяСветлое движение фонтана.
ЧИТАЯ «ПУТИ-ДОРОГИ»
Пути, дороги. В Падуе Антоний,В Толедо Греко, херес и паэлла.И пестрой толчеей воспоминанийРазбуженная память зазвенела.
Венеция. Фантастика собора.Пел хриплый гондольер «О соле мио».Мы пробовали петь «Санта Лючия»И ели спрута алла маринара.
Над Альказаром посветлела туча.Я помню башни в предзакатном свете,И холодок узорчатой мечети,И в кабачке холодный суп гаспачо.
И в сутолке Латинского кварталаСорбоннского студентика-индусаВеселая датчанка обучалаИскусству не пьянеть от кальвадоса.
А в Риге запах русского трактира,На чайнике пунцовые пионыИ пирожок с капустой, отраженныйВ сиянии большого самовара.
И как в кино, мгновенной сменой кадровПокажет память многое другое:И блеск берез, и тени старых кедров,И римский день в полупрозрачном зное.
* * *
Мимо мумий! Мимо мумий! Мимо мумий!(Трупов!.. Размалеванных матрешек!)Мы прошли, мрачнея от раздумий,В легкий мир фарфоровых пастушек.
И в гирлянды нежные вплеталась,В тонких пальцах розовела роза.Беленькой овечкой забавляласьМилая распутная маркиза.
Над японской нежной панорамойСоловей нефритовый защелкал.Между лотосом и хризантемойБыл закат из розового шелка.
И ценя изящные искусства,Мы прошли в нарядный зал распятий.Там рубины осыпали густоТернии — и раны у запястий…
…Как могли ту кровь, тот пот, те мукиВ золото оправить ювелиры?Как могли художники тот ужасПревращать в картины и скульптуры?
Бог в музее… Все-таки печальней,Что замученный Спаситель мираУкрашает розовые спальни,Заменяет пухлого амура.
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЕЙДЛЕ
Вы говорили нам, что если Бога нет,В двойном небытии Вы все же с Ним сольетесь.Любовь к Нему. О да. И лучше Ваш ответНа смерть, чем плакать, о душе заботясь.
С Ним — даже если нет Его. В небытии —Двойном. Паскаль, и Киркегор, и ДостоевскийМогли сказать так. Да. Но с мудростью змеиПоверим, как они — нет, не по-детски, —
В бессмертие! Мне снилось: «хор светил»;К своей звезде, голубоватой Веге,Стремится светлый дух, который былВладимиром Васильевичем Вейдле.
А может быть – туда, к родным местам,Где желтая сыреет штукатурка,Невидимый, идете по мостамБылого пушкинского Петербурга.
Но вероятнее, что Вы перенеслисьВ любимые свои пейзажи кватроченто,Где тонкий, стройный, острый кипарис,Холмы, ручей голубоватой лентой,
Оливы, пинии, дворцы. Далекий вид,Голубизна – и Бог на небосводе,И белый ангел над леском летит,И белый Голубь реет и нисходит.
ПАМЯТИ ЮРИЯ ТЕРАПИАНО
По утрам читаю Гомера,
И взлетает мяч Навзикаи
Ю. Т.
В кафе «У Денизы» нас было трое:Ирина Одоевцева, Вы, я.И вы читали стихи о ТроеИ что не будет небытия.
Я плохо помню строфу о Гомере.Был вечер, Париж, бульвар Распай.И я завидовал Вашей вере,Что души бессмертны, есть Бог и рай.
Уже полгода, как нет Вас на свете.Есть то кафе, каштан, Монпарнас.Афина в шлеме на древней монете,Мной привезенной, бессмертней Вас?
Я в Греции был. Я не видел Трои.Не мчался на битву Алкивиад.Не Одиссей валялся на зноеУ опрокинутых колоннад.
Но… мир Одиссеи, мир Илиады…Солнечный диск метал дискобол.Рыже-багряный лист виноградаТрогал, играя, легкий Эол.
Над горным обрывом мелькнула серна,В долине шли овцы и пастухи…Это голос Ваш, глуховато, мерноСкандирует греческие стихи?
…Над Люксембургским садом сияя,Как над Акрополем, как тогда,Круглится месяц. Нет — мяч Навзикаи!А души — бессмертны. Бессмертны, да?
* * *