НА РЕКЕ МГА
Вот автобус преогромный, словно желтый паровоз.
Пассажиры пожилые, все в очках для наблюденья.
Это шофер заграничный немцев западных привез
На поляночку лесную, где гуляют привиденья.
Речка тихая играет, птичка Божия поет,
Ходят парочки в обнимку, блещут зори и закаты.
Привиденья получают небогатый продпаек,
Пишут письма перед боем. Проверяют автоматы.
Немцы старые выходят и платочки достают,
Молча смотрят на ромашки, на цветы иван-да-марья.
А в лесу, готовясь к бою, привидения снуют
И на родственников ближних обращают ноль вниманья.
Тридцать лет усталый ротный все твердит один приказ,
Тридцать лет дымок струится над жестяной кружкой с чаем,
Тридцать лет звонит ефрейтор в недалекий штаб полка,
Но ни разу в тридцать лет штаб полка не отвечает.
И без крика и без грома бой идет, ужасный бой,
Ежедневно повторяясь, как заевшая пластинка…
Уезжает тот автобус, пыль волочит за собой,
И в поселке дачном дети — все с жевательной резинкой.
АПРЕЛЬСКАЯ ПРОГУЛКА
Есть тайная печаль в весне первоначальной,
Когда последний снег нам несказанно жаль,
Когда в пустых лесах негромко и случайно
Из дальнего окна доносится рояль.
И ветер там вершит круженье занавески,
Там от движенья нот чуть звякает хрусталь.
Там девочка моя, еще ничья невеста,
Играет, чтоб весну сопровождал рояль.
Ребята! Нам пора, пока мы не сменили
Веселую печаль на черную печаль,
Пока своим богам нигде не изменили, —
В программах наших судьб передают рояль.
И будет счастье нам, пока легко и смело
Та девочка творит над миром пастораль,
Пока по всей земле, во все ее пределы
Из дальнего окна доносится рояль.
САД ВЕРШИН
Мы входим в горы, словно входим в сад:
Его верха в цветенье белоснежном,
Его стволы отвесны и безбрежны,
И ледники, как лепестки, висят.
В саду вершин растут свои плоды,
Они трудом и дружбой достаются,
И те плоды нигде не продаются,
Поскольку их названия горды.
Мы женщин не пускаем в этот сад,
Поэтому не пахнет там изменой.
Почтительно склонив свои антенны,
За нами только спутники следят.
В саду вершин растет одна гора,
Которая всех выше и прекрасней.
И потому, что путь туда опасней,
На эту гору выйти нам пора!
А путь наш чист, а путь не близок —
На гребни гор, на полюса.
Есть человеку вечный вызов
В горах, в морях и в небесах.
ПАМЯТИ УШЕДШИХ
Как хочется прожить еще сто лет,
Ну пусть не сто — хотя бы половину,
И вдоволь наваляться на траве,
Любить и быть немножечко любимым.
И знать, что среди шумных площадей
И тысяч улиц, залитых огнями,
Есть Родина, есть несколько людей,
Которых называем мы друзьями.
Мы шумно расстаемся у машин,
У самолетов и кабриолетов,
Загнав пинками в самый край души
Предчувствия и всякие приметы.
Но тайна мироздания лежит
На телеграмме тяжело и чисто,
Что слово «смерть», равно как слово «жизнь»,
Не производит множественных чисел.
Лучшие ребята из ребят
Раньше всех уходят — это странно.
Что ж, не будем плакать непрестанно,
Мертвые нам это не простят.
Мы видали в жизни их не раз —
И святых, и грешных, и усталых,—
Будем же их помнить неустанно,
Как они бы помнили про нас!
Когда от потрясения и тьмы
Очнешься, чтоб утрату подытожить,
То кажется, что жизнь ты взял взаймы
У тех, кому немножечко ты должен.
Но лишь герой скрывается во мгле,
Должны герои новые явиться,
Иначе равновесье на земле
Не сможет никогда восстановиться.
«Передо мною горы и река…»
Передо мною горы и река.
Никак к разлуке я не привыкаю.
Я молча, как вершина, протыкаю
Всех этих дней сплошные облака.
Ты проживаешь сумрачно во мне,
Как тайное предчувствие бессмертья,
Хоть годы нам отпущены по смете, —
Огонь звезды горит в любом огне.
Когда луна взойдет, свеча ночей,
Мне кажется, что ты идешь к палатке.
Я понимаю, ложь бывает сладкой,
Но засыпаю с ложью на плече.
Мне снится платье старое твое,
Которое люблю я больше новых.
Ах, дело не во снах и не в обновах,
А в том, что без тебя мне не житье.
Отвесы гор, теченья белых рек
Заставят где-нибудь остановиться.
Я знаю — будет за меня молиться
Один — и очень добрый — человек.
Огней аэродромная строка
Закончит многоточьем это лето,
И в море домодедовского света
Впадет разлука, будто бы река.
Мой друг! Я не могу тебя забыть.
Господь соединил хребты и воды,
Пустынь и льдов различные природы,
Вершины гор соединил с восходом
И нас с тобой, мой друг, соединил.