7/VII 1957
Дорогой мой друг!
Твое письмо я перечитывал много раз, и несколько дней меня не покидало хорошее радостное настроение. В движении по упорядочению стиля вижу могучую поступь истории, растущего и крепнущего социализма. Все-таки земной шар ворочается туда, куда нужно.
Меня несколько удивляет, друг, что авторы многих прекрасных статей о «движении», напечатанных в ваших газетах за последнее время, не говорят о главных целях и курса «цветов», и вообще всей политики КПК в области идеологии. А, может быть, здесь дело уже не этих авторов, а писателей, «инженеров человеческих душ», договорить, вскрыть все до конца, какие благородные и мудрые идеи заложены в данной политике?..
Мне представляется, что величайшее значение и движения за упорядочение стиля, и курса «цветов» состоит в том, что здесь идет дело о расцвете человеческой личности при социализме. В Китае очень своевременно поняли, что строительство социализма заключается не только в строительстве заводов, электростанций, кооперативов, госхозов, но и в строительстве душ человеческих, в сознании таких морально-правовых условий жизни, при которых возможно было бы рождение подлинно нового человека, социалистического человека. Надо делать все для того, чтобы люди не только обретали постепенно материальное благосостояние, но чтобы и души их освобождались — и как можно быстрее! — от всего низменного, подлого, рабьего, что наслоилось в них при старой жизни. Только так ведь можно извести подхалимство, чинопочитание, мошенничество, трусость, вероломство — создавать условия, способствующие расцвету в людях сознания собственного достоинства, человеческой гордости, прямодушия, бесстрашия, нелицеприятия. Именно — создавать условия, не полагаясь на то, что когда-то в будущем, когда всяких товаров и продуктов в стране будет производиться на душу населения в избытке, то и душа тогда сама по себе станет хорошей. Одними лекциями о коммунистической морали и этике не заменишь того, что делается у вас сейчас практически для воспитания в людях коммунистического сознания.
Не ошибаюсь я, полагая, что в этом главная цель всех ваших нынешних дел в области идеологии? Очень хочется верить, что не ошибаюсь…
Никто из нас не видел коммунизма и не знает, какими будут люди в коммунистическом обществе. Одно для нас ясно — люди при коммунизме будут совсем другими, иначе — в чем же красота и величие будущей жизни? Неужели только в изобилии продуктов, в сытости? Нет, конечно же, не только в этом! И бесспорно еще то, что с двурушниками, подхалимами, подлецами, вообще с людьми пресмыкающимися, коммунизма построить нельзя. Раб по натуре не может стать хозяином жизни на земле.
Больше всего я ценю в человеке смелость. Без смелости любые дорогие качества человека теряют свою силу. Ум без смелости превращается не более как в хитрость, доброта — в беспомощную и слюнявую сентиментальность. А честность без смелости — в общественной жизни — вообще немыслима. Если же говорить о противоположном, то источник почти всей грязи в душе человека, начало почти всех его подлостей — трусость.
Так вот с этого надо начинать готовить человека будущего — с воспитания в нем смелости. И тут я — мичуринец. Огромное значение придаю среде, условиям существования. Эти условия надо создавать. Смелость (как качество, присущее не отдельным незаурядным личностям, а целому обществу) не появляется сама собою, ее надо воспитывать. И воспитывается смелость конечно же не палкой.
Я думаю, что не отступаю в этих своих рассуждениях от материализма. Безусловно, очень многое зависит от экономики. Когда во много раз возрастет заработок рядового рабочего и члена сельскохозяйственного кооператива, когда труд всюду облегчится, механизируется, когда человеку не будут угрожать безработица, нужда, тогда вообще все станут смелее. И какой-нибудь ответственный работник не побоится сказать правду в глаза начальству — потому что, если и снимут его за это с большого поста, то он и на заводе у станка будет получать столько же юаней. От общего благосостояния людей, от экономического уровня, конечно, очень многое зависит. Но можно и сегодня уже, при всех недостатках вашей экономики, создавать такую обстановку жизни, которая больше способствует развитию у людей смелости. Не преследовать людей за правильную критику, как бы она ни была резка и в какой бы высокий адрес ни направлялась, поощрять даже такую критику и откровенное высказывание человеком своих законных недовольств — вот это уже и есть одно из важнейших условий для воспитания смелости как общественного явления. Ради этого самого дорогого для вас результата — воспитания в людях смелости и самостоятельности мышления — вы идете сейчас даже на то, что даете возможность оживиться антисоциалистическим элементам. Это, в конце концов, не страшно. С врагами, с прямой контрреволюцией вы справитесь! Главное — в своих людях воспитать смелость, окрылить их души, сделать их сознательными строителями социализма, а не механическими бездумными выполнителями приказов и директив.