Справка, с которой на II съезде писателей выступил В. Овечкин
Я должен здесь дать небольшие справки по поводу того места в выступлении т. Агапова, где он сказал, что я против мероприятий Советского правительства, и по поводу моего отношения к статье Померанцева. Этот вопрос был затронут в выступлении товарища Ибрагимова.
Товарищи делегаты, очевидно, помнят, как и в связи с чем т. Агапов обвинил меня в том, что я против советской власти. В стенограмме и в «Литературной газете» выражения его смягчены, но слово не воробей…
У меня сейчас есть копия одного из не опубликованных пока писем А. М. Горького насчет Переделкина. Письмо датировано 1933 годом, 28 февраля. Я зачитаю выдержки.
«…возражаю.
Прежде всего и решительно возражаю против идеи — построить «городок писателей». Создать такой городок — это значит изолировать писателя от действительности, которая, быстро меняя внешние бытовые формы, а вместе с этим идейно-психологическое наполнение, властно требует от художника слова напряженного наблюдения и всестороннего изучения процесса этих изменений… Сидя на одном месте, не много узнаешь. Даже для того, чтобы написать «Записки охотника», нужно было походить, поездить по лесам и болотам Тульской, Калужской, Смоленской губерний. Могут возразить, что Гоголь написал «Мертвые души», не разъезжая «на перекладных» по России. Для современных условий советской жизни это не возражение, к тому же Гоголем создан кошмарный гротеск, который самого автора испугал до безумия. Наш литератор должен быть человеком крайне подвижным… Если две, три сотни работников литературы поселить на одной улице, то при наличии хорошо воспитанной прошлым способности обращать внимание прежде всего на пороки, недостатки, ошибки, глупость и пошлость ближних, — литераторы, может быть, отлично будут знать друг друга, но весьма сомневаюсь, чтоб литература выиграла от этого. В «Городке писателей» неизбежно возникнет некий свой «быт», в нем, вероятно, немало места займут факты столкновения честолюбий и самолюбий и прочее сугубо обывательское истребление времени на творчество пустяков. Разумеется, быстро возникнут группировки на почве чисто бытовых отношений, а в результате получим не «Городок писателей», а деревню индивидуалистов, взаимно неприятных друг другу…
Нет, я против отсевания литераторов в сторону от жизни, против возможности искусственного создания «касты». Это преждевременная затея. Для того чтоб она хорошо удалась и принесла социально полезные плоды — нужно подождать до поры, когда явится иной «живой материал». Кстати, о материале: материал литератора передвигается в пространстве, во времени, за ним нужно ходить, следить, и в этом отношении работа литератора беспокойней работы ученого».
Еще одна выдержка из письма (вообще все письмо очень интересное):
«…вот что было бы крайне важно и полезно: построить здание, нечто вроде «Клуба мастеров культуры», — где крупнейший ученый — физик, математик — мог бы встретиться с рабочим-изобретателем, литератором, живописцем, музыкантом, где литератор мог бы прочитать рукопись своего рассказа, акт своей пьесы, а биолог рассказал бы литератору о достижениях его науки, где можно было бы демонстрировать модель машины новой конструкции и показать картину. Культурная сила такого учреждения, его влияние на взаимное обогащение «мастеров культуры» опытом — вне спора, совершенно ясно. И разумеется, организация такого центра стоила бы государству значительно дешевле, чем «Городок литераторов», — монастырь для грешников, создаваемый ради усиления греховности их». (А. М. Горький — И. М. Гронскому, 1933 год, 28 февраля.)
Полагаю, что т. Агапов не скажет, что Горький был против мероприятий советской власти.
Ну и вывод какой из этого? Что же дальше? Теперь уже, пожалуй, нам поздно разорять этот построенный «Городок писателей», но надо создать такую атмосферу в литературной среде, чтобы он, этот городок, хоть не разрастался, чтобы хоть в будущем не устремлялись в него так поспешно удачливые писатели из молодых, авторы одной более или менее хорошей книги, чтобы хоть впредь не губили мы там таланты.
Теперь о Померанцеве. Я считаю статью Померанцева неумной, путаной, эмпирической, ненаучной. Но неужели нужно обязательно откликаться на все в таком роде появляющееся в печати? Есть пословица: «На каждый чох не наздравствуешься». Я был бы круглым идиотом и Иваном, родства не помнящим, если бы противопоставлял себя великой советской литературе, не признавал в ней никого, кроме себя, и потерял бы хоть в малой мере правильное ощущение того очень скромного места, которое занимают в ней мои очерки, рассказы. Но если завтра еще кто-нибудь выдумает, что я вообще во всей мировой литературе ничего не признаю, кроме, скажем, «Трех мушкетеров», — и на это я тоже должен буду отвечать?! Да просто времени на это, товарищи, не хватит.