Сейчас происходит интересное дело — тридцатитысячники.
Но это — не конец. Еще будут и должны быть коррективы.
Предел счастья у А. Грина в нескольких рассказах: жили долго и умерли в один день.
Бюрократ: «снял жену с занимаемого ею поста» — то есть прогнал, развелся.
Гоголь говорил: смеха боится даже тот, кто уже ничего не боится.
Только когда поставлены очень трудные задачи — воспитывается актив. Вне большого дела актив не появится. Середина — застой.
Люблю дарить. Радостно видеть радость другого человека.
И не только дарить. И другое. Вообще радостно чем бы то ни было порадовать другого.
Это ничего общего не имеет с умилением собственной добротой. Ничего общего с толстовством. Это — не жертвенность, не аскетизм. Это может стать инстинктом, природой человека.
Как легко жили бы люди!
Иногда приходит редкое, дорогое настроение, которого ждал неделями. Дрогнули, зазвучали какие-то струны в душе. Сам себя несешь осторожно, как переполненную чашу, боишься пролить каплю. И вдруг…
Здоровье не для того, чтобы хвастаться бицепсами, не для «культа собственной личности», а для того, чтобы быть в силах сделать что-то в жизни.
Глаза так широко расставлены, что, казалось, он видит и то, что делается у него сзади.
Слышали когда-нибудь песни соловьих? Да, соловьих.
Соловей пел, когда ухаживал. Пел, когда она сидела на яйцах. Кормил ее и пел, развлекал.
Когда вывелись детишки — кончил. Тут уж не до песен, как у нашего брата, — женился, детишки появились. Мотается, козявок ловит, кормит детей. И тут начинает петь соловьиха. Освободилась! Трудная работа — сидеть на яйцах, особенно когда муж кормит!
Отлетит от гнезда, где копошатся малыши, которых кормит озабоченный молчаливый муж, и поет, щебечет.
Но что это за песня! От всей могучей песни соловья только одно колено. Жалкое подражание мужу!
Так выглядит повесть Софьи Андреевны Толстой перед творчеством ее мужа.
Жил-был у бабушки старенький дедушка. Бабушка дедушку очень любила. Остались от дедушки рожки да ножки.
Спор о степи: что это — пустота или простор?
Сумасшествие — высшая степень эгоизма, когда человек занят только собою.
У Ленина, помнится, где-то есть мысль: самое верное средство загубить хорошее дело — раздуть его до абсурда.
…Пошлό такое выражение: надо вводить «рациональную» систему земледелия. Но — какую все же?
Старик:
У меня не так много времени осталось жить, поэтому я не могу уже выносить ни одной глупости. Некогда.
Приходилось слышать уже не в одном райкоме и райисполкоме: дайте нам возможность быть подлинными хозяевами и распорядителями своего бюджета, и мы будем работать совсем по-иному. Мы своими силами настроим и всякие небольшие предприятия по переработке овощей. Мы их сумеем и консервировать, и будем делать это не хуже, чем какие-нибудь прославленные болгарские овощники, чьи помидоры и перец и банках покупают москвичи.
Дидро говорил, что он знает только один порок, и этот порок — скупость.
Из письма читателя.
Одна учительница объясняла ученикам, что такое соцреализм: «Это такой реализм, в котором имеется элемент фантазии. Действительность должна изображаться не столько такой, какова она есть, а такой, какой она должна быть».
Глуп до святости.
В Ленинграде в домике Петра I хранится указ. «Указ Петра I, СПБ, 1716, № 1689.
Указую господам сенаторам речи держать в присутствии не по писанному, а токмо своими словами, дабы дурь каждого всякому видна была.
Петр».
Прокукарекал, а там хоть и не рассветай.
Остроумие в лошадиных дозах.
Какое паршивое слово «некоторые». От него надо беспощадно освобождаться.
Часто говорим слова и не вдумываемся в их смысл. Журим такого-то секретаря РК за то, что он «не имеет вкуса к партийной работе». И не задумываемся: как же он попал на руководящую партийную работу, не имея вкуса к партийной работе?
Идеи капитализма никогда не рождали и не могут родить таких людей, как Фучик! В этом залог победы нашего дела.
Ю. Фучик:
Герой — это человек, который в решительный момент делает то, что он должен сделать.